Взаперти

– Не натравил, а подсказал. Согласно просьбе вашего начальника Хрулева.

Никанор Нилович совсем скис.

– У вас всюду друзья. Послал господь сидельца… Чего вы хотите? Чтобы меня лишили должности? Уже скоро, по вашей милости.

– Перестаньте ныть. В ваших интересах, не скрою, принять некоторые меры. Потом это пойдет вам в зачет.

– Какие меры?

– Замените прямо сейчас, не дожидаясь ревизии военных, некоторых людей. Всех начальников отделений и учетчиков из числа арестантов. Еще всех надзирателей при мастерских. Начните собственную проверку кассового счетоводства и отчетности. Особое внимание обратите на приходно-расходные материальные книги, их соответствие книге заказов. И на отпуск готового товара торговому дому «Братья Ватутины».

Кочетков стал размышлять вслух:

– Заменить всех заведующих отделениями… И вашего соседа Курган-Губенко тоже?

– Его в первую очередь, он вор из воров.

– Только в обувной мастерской у нас восемь отделений. Закройное, штамповочное, формовочное, швейное, затяжное, шпилевочно-пришивочное, отделочное, декатировальное… А еще жировка и чернение кожи. Алексей Николаевич, голубчик. Я этих людей несколько лет собирал. Теперь мастерская работает как часы Буре! Лучшая в тюремной системе России, моя гордость. А вы хотите все разрушить.

Лыков не обратил на стенания начальника тюрьмы никакого внимания и продолжил:

– На место уволенных назначьте честных людей. Например, Федора Пакору.

– Пакора? Это бывший околоточный, убивший конокрада? Сидит с вами в одной камере?

– Да.

Кочетков ожег собеседника взглядом:

– Своих прихвостней мне подсовываете? Готовите и себе местечко?

– Где? Какое еще местечко? – не понял сыщик.

– Там же, в мастерских.

– Никанор Нилович, я отсюда вот-вот выйду, – ответил Лыков сдержанно. – Зачем мне какое-то местечко в вашем каземате?

– Вы сначала выйдите… – повторил слова Курган-Губенко смотритель. – Ну как вы не поймете?!

– Объясните, вдруг пойму?

– Ах! – Статский советник даже вскочил. – Вы знаете, сколько в моем замке арестантов с большими сроками? Десять процентов. И это очень хорошо.

Алексей Николаевич изумился:

– Что же тут хорошего?

– А вот слушайте. Такого арестанта можно успеть обучить сложным ремеслам. Взять те же «Кресты». Там только четыре процента имеют срок свыше одного года. А остальные – от года до шести месяцев. Чему их там успеют научить? Разве что паклю разматывать. А у нас? Люди сидят по пять-шесть лет. Выйдут от нас специалистами. А?

– Никанор Нилович, в тех же «Крестах», где, как вы говорите, одни неумехи, научились делать гнутую венскую мебель. Там есть даже типография. А у вас?

– И у нас будет. Только вы нам не мешайте.

Сыщик смотрел на Кочеткова и поражался. Он явно недооценил меру его увлеченности арестантскими работами. Оказалось, это любимый конек Никанора Ниловича. И просто так он туда никого не пустит. А начальник тюрьмы продолжал:

– Вспомните, для чего создавались исправительные отделения. Именно для исправления трудом. Для наших обитателей труд – обязанность. Не каторжный, часто бессмысленный, а созидательный. Ведь у меня в замке чего только нет. Даже оклейка спичечных коробков! А военно-обмундировальную мастерскую вообще не с чем сравнить. Образцовое устройство, уверяю вас. Да ко мне ездят смотреть на нее со всей империи. Одна она может занять пятьсот человек…

– Но в Семибашенном всего четыреста семьдесят пять заключенных, – перебил собеседника Лыков. – Включая больных и малолетних.

– Ну и что? Я готовлю проект о расширении Петербургского исправительного отделения. Уже сейчас, чтобы вы знали, я разослал в правления ряда губерний предложение. Что готов принять от них самых опасных осужденных, с большими сроками, от трех до шести лет. Мы их всех научим трудиться.

Алексей Николаевич растерялся:

– Вы разослали такие письма?

– Да. В Псковскую, Новогородскую, Вологодскую губернии. В Москву тоже. Разгрузите, мол, «Матросскую тишину»!

– Значит, вы хотите собрать у себя всех «иванов» в округе?

Кочетков приосанился:

– Если не всех, то многих.

– Для чего?

– Я же объяснил: мы образцовое пенитенциарное заведение, кому как не нам развивать тюремное дело? Знайте: статский советник Кочетков не боится трудностей!

Он хочет сделать на своих мастерских карьеру и скакнуть наверх, догадался сыщик. И не видит главного. Что у него под самым носом идея трудового исправления превратилась в воровской промысел подчиненных.

Лыков встал, застегнул бушлат.

– Пойду. А вы прислушайтесь к моим словам. Ваши идеи масштабны и прогрессивны. Но такие, как Сахтанский, подложат вам свинью. Если вскроется, что в мастерских процветало мошенничество… Что арестантов обворовывали и в этом участвовали ваши помощники… Представляете, что с вами станет? А с вашими проектами? Их надолго положат под сукно. Честь имею!