Вздор

– Не думаю. Мало шансов. Они слишком слабы. Капитализм погибнет от своей собственной тяжести. Он основан на неверном понимании ценностей, на каком-то бумажном богатстве. В этом нет здравого смысла, и он рухнет, потому что с этим богатством нельзя будет справиться. Фактически он уже рухнул в Европе и лежит среди дороги, остановив движение с обеих сторон. Ноги его оказались слишком слабы, чтобы вести дальше воз ненужной бумаги – вздора, вроде права владения, права собственности, государственного права и ораторских упражнений, нагруженных на его спину. В настоящее время вспотевшие ветеринары собрались около него, стараясь поставить его на ноги. Их рецепты вы можете читать в ежедневных газетах. На некоторое время они его действительно поднимут. – Майкл остановился и захохотал так громко, что испуганная птичка вспорхнула. Поднять-то поднимут, но отныне он будет страдать хроническими обмороками.

5

Итак, по-вашему, бумажное богатство не имеет в себе ничего реального? – спросил Хэнтер. – Реальное богатство состоит исключительно из предметов потребления. Все, что вы употребляете, – одежда, жилище, является богатством реальным. Всякое богатство создается приложением труда к естественным ресурсам. Это же очевидно!

– Я тоже так думаю, – запнулся Хэнтер. Но возникает сомнение относительно умственного труда. Книга, например? Здесь не применим физический труд. Это создается умом.

– Но пока автор писал книгу, его кто-нибудь должен был кормить. А пищу производит земля.

– Понимаю, – сказал Хэнтер.

– Пойдем дальше. Рассмотрим любое изобретение, например, электрическое освещение. Оно не имеет никакой цели, пока не оборудованы станции, не имеется проводов, штепселей, лампочек и т. д. Все это дает земля и труд. Ясно, что богатство есть продукт приложения труда к земле.

– А капитал?

– Капитал состоит только из орудий и пищи. Орудий для обработки почвы и пищи, чтобы содержать трудящихся. Но и орудия и пища продукты труда, а потому и капитал есть дитя труда. Но мы живем изо дня в день. Мир потребляет за год все, что производит в предыдущий. Платье на ваших плечах было в прошлом году на спине у овцы или на полях хлопчатника. Утренняя газета была сосной еще полгода назад. Если бы прекратилось все производство, через год мир умер бы от голода. Поэтому мне кажется достаточно ясным, что человечество не может накопить значительное богатство.

– А как же здания, железные дороги и т. д., ведь они являются формой сбережения?

– Да, но очень незначительных сбережений. Даже самые прочные здания требуют постоянного ремонта. А орудия производства изнашиваются в несколько лет. Железные дороги постоянно перестраиваются. Срок жизни океанского парохода меньше двадцати лет.

– Но как же мы богатеем? Ведь мир все время богатеет, – воскликнул Хэнтер.

– Нет, – медленно произнес Майкл, в действительности это не совсем так. Непрерывно растет фиктивное богатство. Растут бумажные ценности. Непрерывно растет их капитализация. И по мере увеличения народонаселения поднимается фиктивная ценность земли. Возьмем частный случай. Например, Нью-Йорк. Земля, на которой он стоит, имеет бумажную ценность около четырех миллиардов долларов, т. е. только земля, без строений. Я говорю бумажная ценность, ибо ее действительная стоимость ничтожна. Двадцать лет назад эта земля стоила только около двух миллиардов. Вы можете сказать: почему ее стоимость удвоилась?

– Ну да! – сказал Хэнтер. – Увеличилось народонаселение. Это же простой экономический закон – спрос и предложение.

– Верно, – подтвердил Майкл. Потому-то земельные ценности одного Нью-Йорка прибавили два миллиарда долларов к национальному богатству в течение двадцати лет. Теперь я задам вам другой вопрос – об относительной ценности двух предметов. Представьте себе, что случилось два события. Во-первых, стоимость земли в Нью-Йорке будет сведена к нулю. Стоимость земли просто будет вычеркнута из книг. Это одно событие. Второе событие: скажем, в Миннесоте сгорает амбар с 100 бушелями пшеницы. Какое событие представляет большую потерю для человечества? Уничтожение ста бушелей пшеницы или нью-йоркских земель? Я не говорю об индивидуальных убытках, а с точки зрения разрушения подлинных ценностей?

Хантер погрузился в размышления.

– С точки зрения подлинных реальных ценностей, вероятно, утрата пшеницы представляет большую потерю. Но уничтожение земельных ценностей было бы ужасающей финансовой катастрофой.

– Мы говорим не о финансовых катастрофах, – возразил Майкл, а о разнице между реальным и бумажным богатством. Это бумажное богатство представлено документами. Эти документы влияют на расценку труда. Каждое новое поколение сталкивается с ними. Это – исполнительный лист, предъявляемый богатству, которое еще будет создано. Вы понимаете это? – Да, я понимаю, что вы хотите сказать, – ответил Хэнтер.

– В этом сущность капитализма. Вместо реальных ценностей создаются документы, благодаря которым управляют человечеством. Ликвидировать эти документы можно только продуктами труда.

6