Взгляд из тени

– Можешь бегать сколько угодно, – вздохнул он, прокручивая ботинок и вдавливая его сильнее, – но я каждый раз догоню. Найду. Поймаю.

Левиафан дышал – упрямо, хрипло, со свистом, чуть повернув голову, и с каждым вдохом всё отчётливей понимал, что не сдастся. Всё кончено, надежды нет, а значит, и терять ему совершенно нечего. Видимо, Вик эту эмоцию уловил, потому что резко снял ногу и толчком перевернул Левиафана на спину.

– Я прямо поражаюсь… – вдруг сказал он, разглядывая Левиафана из-под шляпы. – Мы ведь правда похожи. Ты умный, в отличие от многих. Ты умеешь работать, хорошо работать, я глянул в личное дело, тишь да гладь. Почему тебе до сих пор не пришло в голову перенастроить энергетические каналы на себя? Чтобы вся сила, которую дают нам людишки, шла не в общеадский котёл, а на подпитку твоей собственной сущности? Зачем было подыхать от истощения и трястись, что Вельзевул отследит твои заклятия?

Левиафан аж сел:

– Ты… что?!

– А ты думал, откуда я получил свою силу? – Вик подмигнул. – Жаль, тебе уже не пригодится. Особенно учитывая, что у тебя каким-то боком вылезла совесть. Всё-таки дети, фальшивые или нет, портят даже демонов.

Левиафан только глазами хлопал, переваривая услышанное. То, что Вик назвал «общеадским котлом», по сути было постоянным источником энергии, таким же важным, как земное электричество. Каждый плохой поступок, каждая отрицательная эмоция служили подпиткой для Преисподней. Именно к это общей силе прикладывались демоны, чтобы творить свои заклинания, и именно она позволяла им сохранять относительное бессмертие. Замкнутый круг – демоны творили зло и поглощали его плоды, чтобы творить снова. Левиафан, разумеется, это знал. Более того, в тот далёкий и единственный раз, когда Оле сильно болел после их посиделок на холодном камне, Левиафан попытался подключить к адской энергии его – в обход всех правил, игнорируя законы мироздания. Здорово же ему потом влетело от Вельзевула, сам чуть в людскую больницу не лёг…

Зато теперь всё стало яснее. Вот почему Вик, демон, которого Левиафан не помнил ни на восстании, ни в первые годы жизни в Аду, вдруг в одночасье сравнился с высшими. Вот почему его никто не трогал, вот почему он мог пакостить и искушать по личному графику – Ад уважает только силу.

И, возможно, именно безнаказанность и свела его с ума.

– Ну, поболтали и хватит, – Вик хлопнул в ладоши. – А то что-то ты подозрительно бодрый стал, а мне это не надо. В конце концов, не тратить же на твоё воспитание вечность, Леви.

Левиафан вздрогнул, мигом возвращаясь в реальность. Нет. Нельзя. Нельзя позволять Вику ударить снова. Левиафан совсем не уверен, что на этот раз сумеет подняться. Допустим, силой Вика не взять, но что бы он из себя ни строил, он живое существо. А у всех живых существ есть слабости и секреты. Вот такие, вроде тех, по которым Вик с таким наслаждением ездил у Левиафана.

– Имя, – вдруг сказал он. – Как тебя зовут? На самом деле?

Вик осёкся:

– Что?..

Левиафан выпрямился и посмотрел ему в глаза.

– Сначала я думал, что ты скрываешь его нарочно. Так и другие делали, я помню, раньше верили, что это делает нас неуязвимее. Но всё проще, да? Ты больше его не помнишь. Ты не помнишь своё имя, Вик. Ни первое, небесное, ни второе.

Сказать, что Вик отшатнулся или поменялся в лице, было бы сильным преувеличением. Однако улыбка из весёлой плавно перетекла в угрожающую, и Левиафан понял – в яблочко. Он выстрелил наугад и попал.

Теперь оставалось решить, как после этого не сдохнуть.

– Кажется, мы с тобой пропустили очень интересный раунд, – протянул Вик. – До сих пор я показывал тебе лишь скелетиков из шкафа и совсем забыл о боли. Обычной, физической – ну там знаешь, оторванные конечности, вырванные глаза и прочие столь «любимые» тобой гадости… А? По-моему, будет весело!

Левиафан не успел ответить. Вик опрокинул его на землю, встал коленкой на грудь и нагнулся так низко, что дыхание обожгло лицо.

– Знаешь… думаю, нам стоит начать с руки. Правой.

Вик навалился ему на руку, и Левиафан тут же задёргался – разумеется, безуспешно. Что, интересно, Вик собирается сделать? Сломать, распилить, отрезать, оторвать?

– Как же громко ты думаешь, – захихикал Вик. – И какая фантазия! Я бы похлопал, но руки заняты. А ты скоро хлопать вообще не сможешь.

Хотя нет. Не интересно, ни капли. Левиафан зажмурился и приготовился к боли.

Вместо неё по лицу ударил ветер. Он закрутился вокруг с диким воем, швырнул волосы на лицо, поднял полы пиджака. Он принёс с собой запах кофе, шум дождя и перебивающие друг друга строки.

Ещё не поздно

Настроить скрипку,

Взять верную ноту,

Исправить ошибку!

Левиафан вздрогнул и резко открыл глаза. Это же… это…

Я буду гореть в Аду,

Он будет гореть в Аду,

Мы будем гореть в Аду,

Все мы будем гореть…

– Так, блин, Вик! Слезь с него сейчас же!

3