Взгляд сквозь века

Откуда же и взята история о Сынах Божиих, совокупляющихся с дочерьми человеческими, эти самые сыны, как легко видеть, совершенно не против секса.

Когда книжники в виде возражения указывали ученикам Иисуса, что не может быть речи о Мессии, так как не явился еще Илия (Марка 9: 10), они отвечали, что Илия уже являлся, что Иоанн и был воскресшим Илией (Матфея 11: 14; 17: 10–13; Марка 6: 15; 9: 10–12; Лука 9: 8; Иоанна 1: 21–25). Действительно, своим образом жизни, своим отношением к установленной политической власти Иоанн напоминал эту удивительную личность древней истории Израиля (Лука 1: 17). Иисус не обходил молчанием заслуги и превосходство своего предшественника. Он говорил, что среди детей человеческих не рождалось более великого человека. Он энергично порицал фарисеев и книжников за то, что они не приняли его крещения и не послушались его голоса (Матфей 21: 32; Лука 7: 29–30). Был ли жив и свободен на тот момент Иоанн Креститель?

Иоанниты и поныне сохраняют свою обособленность от христиан, существуя в виде одной из иудаистских сект; они имеют свое собственное «Священное Писание», в котором Иоанн Креститель признается Мессией.

Кем, по-вашему, должен был выглядеть в глазах Иоанна – мрачного ортодокса-иудаиста – человек, чудодейственно превращающий воду в вино для празднеств и якшающийся с блудницами, мытарями, а иной раз и – страшно вымолвить! – с необрезанными язычниками?

Матфея 3:4: «Сам же Иоанн имел одежду из верблюжьего волоса и пояс кожаный на чреслах своих, а пищею его были акриды и дикий мёд»

Акриды – род саранчи. Саранча считалась лакомством, ее обычно было мало. Иоанн вряд ли мог питаться только саранчой. У тогдашних иудеев питание только саранчой вряд ли бы вызвало сочувствие, а для римлян было, очевидно, мерзко.

В иудейской традиции была запретность божественных имен и часто скрывали имена по другим причинам. Когда речь идет о человеке, которого Евангелия как Иоанна Крестителя, не можем быть уверенны, что его звали именно так.

«С большой вероятностью Иосиф Флавий, не называющий имени «дикого мужа» в тексте, адресованном иудейской диаспоре, руководствуется тем же принципом. Если не он сам, то его читатели считают это имя запретным. Даже в «Иудейских древностях» он называет не имя, а прозвище – Цадок, то есть Праведник. Иоанн Креститель – это и есть основатель «четвертой секты» Цадок. Он «призывал к свободе» и обещал иудеям «Царя, который избавит их и покорит всех непокорных». Он проповедовал по меньшей мере тридцать лет, бесстрашно обличая римских марионеток. Он ввел практику ежедневного крещения, основал «четвертую секту» и благословил Иуду Галилеянина на восстание против киттим? (в Пророчествах Даниила.) После провала восстания он «перешел на другую сторону Иордана» и вновь появился в Галилее в 30-х гг.»

Латынина Юлия Леонидовна.

Лука 3:13: «Он отвечал им: ничего не требуйте более определенного вам.»

Иоанн Креститель изображен требующим от мытарей невозможного стать альтруистами, если конечно это верный перевод.

Лука 13:14: «Спрашивали его также и воины: а нам что делать? И сказал им: никого не обижайте, не клевещите, и довольствуйтесь своим жалованьем.»

А военных он учит стать пацифистами, если конечно речь не идет о дезертирстве.

Зачем же безгрешный Иисус пришел к Иоанну креститься? А была ли вообще встреча?

После знаменательной сцены в водах Иордана с речением самого Духа Святого, что «сей есть Сын Мой возлюбленный» (Матфей 3:17, Марка 1:9–11), вдруг обнаруживается, что «Предтеча» отправляет, будучи в тюрьме, двух своих учеников, чтобы осведомиться у Иисуса: «Ты ли Тот, Который должен прийти, или ожидать нам другого?».

Получается, что даже после «спуска голубя» и «гласа с небес» Иоанн Креститель не уверовал в Машиаха (Христа)!