Взгляд со стороны. Естествознание и религия

Ю. А. Жданов и Л. А. Минасян, учёные старшего поколения, воспитанные на диалектическом материализме, который, как известно, умеет совмещать несовместимое, смогли соединить случайность с необходимостью. По их мнению, «необходимость есть случайность в своей действительности. Кроме того, случайность есть результат пересечения необходимостей. Интерпретационная модель множества вселенных только подчёркивает это понимание»[130].

Случайность и естественный отбор составляют основу классического дарвинизма. Естественный отбор появился в теории Дарвина в поздней редакции, и с лёгкой руки учёного перекочевал в физику, космологию и другие научные дисциплины. Он стал универсальной аксиомой для науки, и все учёные, посягающие на естественный отбор, должны знать, что это им может стоить научной карьеры.

После возникновения первоначального замысла доктору биологических наук В. И. Назарову потребовалось 14 лет, чтобы издать рукопись «Эволюция не по Дарвину». Редактор издательства «Наука» в беседе с автором недвусмысленно указал, что отказ от публикации вызван исключительно идеологическими соображениями. Ситуация повторилась и в киевском издательстве «Наукова думка».

Открытия в биологии, позволившие понять механизмы наследственности и роль генов – элементарных носителей наследственной информации – показали несостоятельность классического дарвинизма, который и до генетики имел многочисленные проблемы. Построенная на идее борьбы за существование и гибели слабых, теория Дарвина вступала в противоречие с существующей внутривидовой взаимопомощью, совместной жизнью общественных насекомых, симбиотическими отношениями растений и животных. Естественный отбор не объяснял, почему возникли высшие организмы. Имелись и другие серьёзные расхождения теории с накопленным фактическим материалом.

Лима де Фариа в своей книге «Эволюция без отбора. Автоэволюция формы и функции» показал, что ряд учёных, на основе своих опытов, пришли к идее прерывистостого происхождения видов.

Так голландский биолог Хуго де Фриз установил, что вопреки естественному отбору новые элементарные виды возникают внезапно, без переходов и по большей части вполне постоянны с самого начала своего возникновения.

Сходные с де Фризом мысли высказал профессор ботаники Томского университета С. И. Коржинский. В своей работе учёный привёл многочисленные примеры внезапного появления новых форм, таких как антоновские и мошановские овцы, безрогие быки, чёрноплечие павлины, особый вид чистотела, земляника с цельными листьями.

Свои взгляды русский ботаник противопоставлял дарвинистским: сущность гетерогенезиса (возникновения новых разновидностей путём внезапных отклонений от исходных форм) состоит в том, «что среди потомства, происходящего от нормальных представителей какого-нибудь вида или расы и развивающегося при одних и тех же условиях, неожиданно появляются отдельные индивидуумы, более или менее уклоняющиеся от остальных и от родителей. Эти уклонения иногда бывают довольно значительны и выражаются целым рядом признаков, чаще же ограничиваются немногими или даже одним каким-нибудь отличием. Но замечательно, что эти признаки обладают большим постоянством и неизменно передаются по наследству из поколения в поколение. Таким образом, сразу возникает особая раса, столь же прочная и постоянная, как и те, которые существуют с незапамятных времён».

Идея прерывистого происхождения видов присутствует и у английского зоолога Уильяма Бэтсона. В книге «Материалы для изучения изменчивости, особенно с точки зрения прерывистости и происхождения видов» он показал, что коль скоро речь идёт о таких наследственных вариациях, как увеличение числа позвонков, пальцев, зубов и тому подобное, приходится констатировать внезапность, прерывистость их возникновения без всяких переходов. Отсюда Бэтсон делает вывод, что прерывистость видов происходит из-за прерывистости изменений[131].

Развитие генетики показало, что помимо генов, кодирующих белки, в эволюции живых существ огромную роль играют некодирующие последовательности, выполняющие регуляторные функции. Значительная часть этих последовательностей сформировалась из фрагментов мобильных генетических элементов (транспозонов). Учёные выяснили, что возникновение эволюционных новшеств при участии транспозонов – не исключение, а правило. Ведущую роль в эволюции высших организмов играют изменения регуляторных участков генома, которые сами не кодируют белки, но влияют на работу белок-кодирующих генов[132].