Взгляд в прошлое. Книга 2. На краю Руси обширной

Вечерело, но мне не хотелось уезжать домой – не, посмотрев праздника цыган в таборе, и я остался – будь, что будет. Весь табор пришёл к костру и столу, одев – праздничную одежду. Женщины – цыганки и девчонки были одеты в яркие платья, на шее монисты из серебряных и золотых монет, пальцы и кисти рук украшали золотые и серебряные кольца и браслеты, на плечах яркие платки и шали. Мужчины и мальчишки – цыганята одели красные, синие, зелёные вышитые рубашки – подпоясанные ремнями отделанные серебром или шёлковыми витыми шнурами с кистями на концах. На ногах хромовые сапоги – в, которые заправлены шаровары чёрного, синего или иного цвета у некоторых мужчин на поясах ножи в ножнах украшенных серебром. Волосы у большинства цыган черные и кудрявые, но были и светлые, и рыжие, у взрослых мужчин – бороды и усы, у молодых только усы. В ушах многих мужчин серебряные или золотые серьги, на пальцах рук большие и малые золотые или серебряные перстни. Появились и гитары, украшенные яркими лентами. Все уселись на ковры вокруг импровизированного «стола» – освещённого светом костра. Произнося первый тост за новорождённого – все встали, цыгане говорили на своём немного гортанном языке, а мне переводил на русский цыганёнок – Вася. Виновник торжества – дедушка Яков (одетый в гимнастёрку с боевыми орденами и медалями) поблагодарил собравшихся за тёплые поздравления и предложил выпить за здоровье хозяев здешних мест – уральских казаков, которые позволяют им – цыганам останавливаться здесь – вблизи Уральска поставить табор на берегу Урала и пожить здесь всё лето. После тостов, закусив цыгане, взяв гитары, запели. Меня поразило то, что все песни были – грустные так непохожие на то, что мы привыкли слышать на концертах цыганских коллективов. И только, когда начались весёлые пляски – я услышал привычную цыганочку и заздравную песню – в честь, приплывшего из Уральска на день рождения к дедушке Якова – старейшины здешних мест – деда Петра. Коренного уральского казака, полного Георгиевского кавалера (награжденного до революции четырьмя Георгиевскими крестами всех степеней – полный бант). Они знали друг друга ещё по Великой Отечественной Войне, когда сражались вместе в коннице Доватора – в разведке. Он привёз подарок от уральских казаков – большой кинжал в красивых ножнах и дедушка Яков, полуобнажив его, поцеловал лезвие кинжала, обнял и расцеловал троекратно деда Петра.

Привёз он и неприятное известие о том, что готовится Указ об оседлости цыган, обязывающий прекратить их – кочевую жизнь, но дедушка Яков просил Петра не говорить об Указе – всем, чтобы не портить сегодняшний праздник. Они долго ещё шептались, обсуждая эту новость, но настроение дедов было испорчено и они, вскоре – удалились в шатер Якова. Песни и пляски продолжались, и цыганёнок Вася под гитарную музыку выдавал чечётку вместе с цыганками, которые в такт музыки трясли плечами, заставляя – монисты на груди звенеть. А я, вернулся домой вмести с дедушкой Петром на пришедшей за ним лодке, переполненный впечатлениями от дня, проведённого в цыганском таборе. Дед Пётр всю обратную дорогу сокрушался и жалел цыган, привыкших веками к кочевой – не лёгкой жизни, и приговаривал:

– «Вот и до цыган добрались и им – как и уральским казакам в своё время – жисть через колено ломают!»

В таборе продолжали веселиться, не зная ещё о новом Указе, готовом в корне изменить жизнь кочевых – цыган. Мне, тогда этого было не понять, но и я загрустил – понимая, что уже скоро таборы перестанут приезжать на лето на берега Урала, но в том году я часто бывал в таборе и очень подружился с семьёй дяди Ивана. Через месяц кузнец выковал легкий лук из рессорной стали и подарил мне на день рождения, он отлично стрелял на расстояние до семидесяти метров, и я этим луком долго пользовался и очень им гордился. Таруса, 2017 г.

Один день уральского пацана

Проснулся рано, по тёмному (сегодня я с утра решил порыбачить), но не открываю глаза – зная, что мама разбудит вовремя, когда пойдёт давать запарку борову. И действительно через минуту слышу– знакомое: – «Вадюшка – сынок, вставай, а то всю рыбу проспишь!»

Рывком поднялся с постели и выскочил в тёмный двор, посмотрев на восток, отметил про себя, что небо на востоке уже посветлело и через час взойдёт Солнце, побежал в уборную. Уборная (выгребная) в углу двора – типа «сортир», где, подходя нужно громко спрашивать: – «Есть кто-нибудь?» и только не получив ответа можно заходить. Но мне навстречу из уборной вышел сосед снизу – мой товарищ по ватаге – Сашка Сайгаков. В это время во дворе появляется его мать тетя Нюра и, не видя его в темноте, громко кричит: – «Ляксандра, слетай – ка по воду в колодец, а то вода в бачке кончилась» – это она даёт задание моему другу Сашке Сайгакову наносить воду в большой пятидесятилитровый бак. Сашка отвечает ей довольно грубо:

– «Чаво разбазлалась! Слышу я, стяс сгоняю, дай только вёдра, да сразу два давай и без коромысла, а то с одним я проваландаюсь долго»