Взгляд в прошлое. Книга 2. На краю Руси обширной

Пока мама доила на том берегу корову, у меня было много поклёвок мелкой рыбы и 4 поклёвки сазанов, из которых два сошло, а двух сазанов (кило на два – три) удалось поймать и посадить на кукан. Но горечь от потери сома – осталась, и я сел перекусить котлетой и солёной капустой в банке, которые, вмести с хлебом, мама завернула в газету ещё дома. После завтрака, я попил горячего чая из термоса, и уже стал было собирать удочки, как случилась ещё одна – необычная поклёвка. Леска на донке сначала провисла, а потом, задрожав пошла в сторону. Сазан клюёт смелее, и я был в сомнении, кто же это клюёт, но энергично подсёк и сразу почувствовал такую тяжесть на том конце лески, что приготовился к долгой и упорной борьбе с по – настоящему большой рыбой. При вываживании рыба вела себя как – то странно, то шла легко, а то упиралась настолько сильно, что я боялся – как бы удилище не сломалось. Приходилось ослаблять усилие или даже прекращать подтягивание совсем, следя только за тем, чтобы леска была натянута постоянно.

И так продолжалось минут пять, и я уже взмок от пота и постоянного напряжения, но тут рыба показалась на поверхности, и я увидел огромного, килограмма на 3 – 4, леща, который забагрился крючком за бок. В это время к моему месту приблизилась будара дяди Вани Бегунка, которая везла обратно женщин «доярок» среди, которых была и моя мать. Бегунок, увидев громадного леща на поверхности воды сразу, оценив обстановку громко выругался и огорчённо сказал, табаня вёслами от сноса будары по течению: – «Эх, подсачника нет! А давай я его веслом оглаушу, пока он не сошёл!» Я стоял на узкой кромке под яром и держал леску в натяг, чтобы лещ опять не ушёл в глубину, а Бегунок, подгребая и табаня вёслами, подвёл борт будары к лещу и стал снимать левое весло с уключины. Встав в лодке, Бегунок поднял весло над головой и, прицелившись, ударил им по лещу, но промазал, и он с криком – «Ядрёна вошь!» полетел за борт, потеряв равновесие. Будара покачнулась и, чуть не зачерпнув воды бортом, поплыла по течению, пока Бегунок с веслом вплавь не догнал её и, забравшись в будару через корму не сел опять за вёсла. А лещ, сорвавшись от удара веслом по леске, благополучно исчез в глубине – напоследок, показав нам хлопнувший по воде хвост. Женщины в бударе громко обсуждали случившееся, а Бегунок сказал:

– «Ну и чаво? Ну, промазал я веслом – то. Так он бы всё одно сошёл бы – без подсачника – то – яго бы, нивжисть не взять!» и больше не сказал ни слова и направил будару к мосткам на стоянке.

Я, вконец, расстроенный двойной неудачей быстро смотал удочки (отметив, что на одном из крючков была насажена крупная чешуя леща) и пошёл помогать маме – донести молоко в ведре до дома. Когда я подошёл к мосткам с удочками и куканом с двумя крупными сазанами и всякой мелочью (окунями, синцами, подлещиками и мелким судачком) – женщины, отливающие по литру парного молока в ведро дяди Вани Бегунка – плата за перевоз, стали хвалить меня: – «Посмотри – ка Евгень Николавна, какой знатный рыбак у табя растёт. Кормилец – да и только! Всю семью ухой да жарёхой накормить хватит». А я, зардевшись от похвалы, подхватил у мамы подойник и отправился вмести с ней домой.

Хорошо помню, когда построят новый мост все, имеющие коров каждый день на рассвете будут провожать их к мосту и сдавать пастуху, который будет собирать их в стадо и, перегнав на Бухарскую сторону Урала, гнал через лес в луга на пастбище и возвращались на берег в обед на водопой. А когда они напьются воды и отдохнут, опять возвращает их в луга пастись. А вечером стадо возвращается домой и коровы самостоятельно идут домой по улицам, где их у ворот встречают хозяйки. Я до сих пор помню этот специфический запах проходящего мимо стада – пахло пылью, полынью, навозом и молоком, которое у части коров капало из сосков, переполненного и раздувшегося от молока вымени. Но извините, я отвлёкся.

Дома меня ждал ещё один момент помощи маме – работа на механическом сепараторе молока – отделяющим сливки от молочного обрата, который шёл на корм животных. Этим делом я должен был заниматься один раз – вдвое суток. И нужно сказать, что это занятие мне нравилось потому, что после использования этот аппарат разбирался на части для промывки, и можно было пальцем собирать на деталях сепаратора, через, которые выливаются сливки очень вкусный густой осадок сливок и слизывать его с пальца. Этот процесс (сепарирования 10-15 литров молока) занимает минут двадцать непрерывного кручения ручки привода (тогда ещё не было бытовых сепараторов с электроприводом) закончив с работой, полакомившись густыми сливками с деталей сепаратора и выпив полстакана сливок с куском домашней лепёшки, я был свободен.

А во дворе, меня уже ждали мои друзья – казачата и, умывшись, я присоединился к ним. Сегодня мы собрались пойти в Ханскую рощу на слияние рек Урала и Чагана.