Дядя Аким долго сидел и молчал. Лицо его было белым.
– «Ну, ежели – ты хотел их «пугануть» то это у тебя, по-моему, – получилось лихо. Но я – то тут – причём?» – сказал он грустно и вышел из машины.
Я остался сидеть в машине, вцепившись в руль. И лицо моё было пунцовым и горело от стыда. Я видел, что, поднявшись с земли, отец погрозил кулаком дяде Саше и, – передразнивая его спросил
– «Справится! Гарантию даю! Где твоя гарантия? А вот тут – на столе стоит «козёл».
Но когда дядя Саша сказал, что сейчас пойдёт и отгонит машину. Отец неожиданно бросил ему: – «Нет уж! Кто её на стол поставил тот пусть и убирает её со стола»
Когда дядя Саша подошёл к машине, открыл левую дверь и увидел кровь на моей босой правой ноге, на голеностопном суставе – он всё понял. И, принеся мне мои ботинки, сказал:
– «Обуйся и аккуратно сдай машину с брезента назад».
Я обулся и по своему следу задним ходом акуратно съехал с брезента и, остановив машину метрах в пяти, выключил зажигание, но продолжал сидеть в машине. Увидел, как дядя Саша подошел к взрослым, снова окружившим брезент и что начал рассказывать им что– то, показывая рукой на голень своей правой ноги. Они сели вокруг брезента, и я увидел, как дядя Коля разливает по кружкам водку (чтобы снять стресс), они дружно чокнулись и, закусив солёными огурцами, начали разливать по алюминиевым чашкам уху.