Взгляд в прошлое. Книга 2. На краю Руси обширной

– «Так это у меня вторая кормилица на охоте апосля берданы. Вы вот скоко пороху сожгли и дроби, и пистонов потратили, а я сёдни ни разу не стрелил, а привезу домой пятнадцать уток и двух гусей – две полные перемётные сумы. И всё это принесла мне Найда из камышей, народ пошёл ныне ленивый – подранков наделают, а искать по камышам – лень. А мы с Найдой – тут как тут. Мы сегодня километра три-четыре по берегу разливов сделали и пятнадцать уточек и двух гусей подранков нашли уже после того как охотнички – лентяи ушли, после утряни, водку пьянствовать. И нам хорошо и порядок навели – убил живую тварь Божию, с пользой употреби ея. А вы – зачем собачка?» Я спросил, зачем ему кинжал на утиной охоте? Он пояснил: – «Так тут не только утки водятся, вот нонче диких свиней развелось с избытком, и сайга на водопой захаживает из степу, а где свиньи, да ещё и сайга – там и «серый супостат» (волк) тут как тут – как же тут без ножа?» На мою просьбу показать, как кинжал вынимается из ножен он спокойно, но твёрдо сказал: – «Сынок, запомни кинжал – не игрушка, оружие – значит, и обнажать его можно, токмо тогда – когда кровь пущать надо, а за просто так, обнажать клинок ни один настоящий казак не будет – баловство это». Корней взглянул на солнце и заторопился с отъездом, взяв с нас слово, что мы завтра на обратном пути заедем к нему в гости в Янайкино. С тем и попрощались.

А мы с дядей Акимом собрались ехать за лодкой, остальные занялись приготовлением обеда. Нужно было освободить машину от лишних вещей. Освободили, выложив вещи в кучу на кусок брезента, расстеленного на земле и я, взяв ключи от машины и, получив напутствие от дяди Саши:

– «Ну, счастливой дороги! Смотри – не гони, поезжай аккуратно» – сел за руль.

Тронулись и, только тогда я заметил, что не обулся и еду босиком, но не возвращаться же – «Дороги не будет!» А ехать, босиком нажимая на тугие педали нашего «козлика» было, прямо скажем – не комфортно.

– «Ну да – ладно, тут близко» – подумал я.

И мы медленно тронулись в путь, под внимательными взглядами отца и дяди Саши. Туда доехали быстро – без приключений. Я посмотрел на счетчик пройденного пути – два километра. Лодку дядя Аким, от греха подальше, спрятал в камышах, где мы её и нашли. Она была вся вымазана грязью от резиновых сапог. Дядя Аким недовольно буркнул:

– «Эх, варка дырявая, запамятовал лодку помыть и перевернуть кверх дном, она бы уже на ветерке и провяла – скока времени зазря потерям»

Но делать нечего, принялись мыть лодку, потом отнесли её на бугор – на ветерок сушиться, дядя Аким начал мне показывать и рассказывать где и как он ловил рыбу здесь. Потом достал, из машины, с четверть мешка загодя распаренной пшеницы, высыпав её в мелкую сетку, положив туда половинку кирпича (вместо груза). Привязал к сетке тонкую бечёвку, закинул далеко – под редкую колку рогоза на глубокое место, а другой конец бечёвки привязал за пучок камыша на берегу.

– «Привада, завтрева поутру приду сюда сазанов ловить. За ночь их сплывётся – тьма, на бесплатное угощение, на – дармовщину, значит» – пояснил он мне.

За делами время летело быстро, прошло уже не меньше полутора часов, когда мы, спустив воздух из просохшей лодки, свернули её и, погрузив в машину, отправились в обратный путь. Степная дорога то спускалась в ложбинки, то поднималась на бугры, и мне всё время приходилось работать тугими педалями, а босыми ногами делать это было больно и неудобно. Но вот въехав на очередной бугор, мы увидели наш стан. Обед был видимо готов т.к. за расстеленным брезентом собрались четверо наших товарищей, они, видимо, не дождавшись нас, только сели обедать.

– «Ах, они «такие – сякие», не дождавшись главного рыбака – мою рыбку начали есть!» – воскликнул, шутя, дядя Аким.

– «А давайте мы их пуганём!»– предложил я и нажал на педаль газа, представляя, как удивятся моей лихости – сидящие за трапезой, когда я со всего хода резко остановлю машину у самого брезента. И всё бы обошлось, если бы не мои босые ноги. Когда я перенёс босую правую ногу с педали газа на педаль тормоза и хотел резко «ударить по тормозам» моя босая нога соскользнула с педали тормоза и с ободранной кожей, об острую кромку педали, со всего маха опустилась на педаль газа. Машина взревела, ведь сцепление было выжато, и под рёв мотора и нечленораздельные вопли – четверых мужиков как ветром сдуло с брезента (так стая воробьёв с шумом и чириканьем, враз – разлетается в разные стороны от бросившейся в середину кучи кошки.) Но отец – то мой далеко не воробей – чуть не центнер будет, а туда же, как пацан, как сидел на корточках, так и отлетел в сторону от брезента метра на два – три, как надувной шарик, с солёным огурцом, торчащим изо рта, которым не успел закусить выпитую чарку.

В общем, машина остановилась точно на центре стола (брезента), никого не задевши. Даже уха в котле, закрытом крышкой осталась целой, оказавшись под передним буфером машины между передними колёсами, и сковорода с жареной рыбой не пострадала и даже початая бутылка с водкой была не задета.