Взгляд в прошлое. Книга 2. На краю Руси обширной

Вершник приближался, уже можно было разглядеть казацкую форменную фуражку, с малиновым околышем лихо заломленную на гордо вскинутой голове, сидящего в седле – молодцевато, как и подобает казаку, привыкшему к конному строю и с молодых ногтей целыми днями проводить в седле. Он был среднего роста сухой и жилистый, с загорелым обветренным лицом и чёрной бородой, и усами, подёрнутыми сединой. Сразу бросалось в глаза их сходство с дядей Акимом, несмотря на то, что Аким был «по – городскому», чисто выбрит. За плечом у него висела старая «берданка» с болтовым затвором (рассверленная до 32 калибра нарезная винтовка Бердана) на поясном ремне большой кинжал в ножнах рукоять и ножны которого, были украшены серебром с красивой насечкой. У ног карего жеребца крутилась невзрачная собачонка из породы «надворных советников», с вывалившимся из пасти языком (видимо набегалась за хозяином на коне). Она насторожённо обнюхала незнакомых ей людей, легла в сторонке и начала выгрызать настрявшие в шерсти лап – колючки. Прибывший, пружинисто соскочил с коня и обнял брата, троекратно расцеловал его, сказав недовльно:– «Опять со скоблёным рылом приехал!»

И, наконец, обратив свой взор на нас, представился:

– «Корней Платоныч – старшой брат Акима Платоныча» после чего поздоровался со всеми за руку, даже со мной, и каждому говорил: – «Рады знакомству!»

На предложение отобедать с нами ухой и жареной рыбой сказал, что недосуг и, что его будут ждать через четыре часа в Янайкино покупатели коровы. А нас вместе с братом пригласил на обратном пути заехать к нему домой в Янайкино, где он и угостит нас обедом. Аким спросил расстроено:

– «И что же и чарку за встречу не выпьем?»

– «Ну, это времени долго не займёт. Почему бы и не выпить за встречу и за знакомство» – ответил старший брат. Дядя Аким, повеселев, бросился готовить закуску. Расстелили на траве брезент и стали из рюкзаков доставать – кто колбасу, кто сало, а дядя Коля Чесноков выставил на брезент и банку с малосольными огурчиками (приготовленными его женой Идой Алексеевной – большой мастерице всяких солений). Корней Платонович тоже достал из перемётных – сумок, висевших у седла, узелок с едой – в нём оказался домашней выпечки ароматный хлеб и большой кусок брынзы, тоже домашнего приготовления. Появилась на импровизированном «столе» и бутылка «белоголовой». Все сели вокруг брезента на постеленные на траву фуфайки – стёганки. Выпили (кроме меня конечно) за знакомство, потом за встречу братьев. И тут Корней Платонович увидел Сашин «автомат»– пятизарядку Браунинга.

– «А ты знаешь – братан, ведь я стрелял из такого ружья» – сказал он Акиму.

– «Где же ты это сподобился – братка? Я, сколько тебя помню, ты не расстаёшься со своей «бабушкой» – берданкой» – изумился Аким.

– «Ты мою кормилицу не обижай! А сподобился я стрелять из такого ружья – самого Михайло Ляксандрыча Шолохова» – ответил Корней.

И поведал нам старый казак, строго по секрету – как государственную тайну, что Шолохов в районе Чапаева (бывшая станица Лбищенская) на Бухарской стороне, строит дом с усадьбой, чтобы большие начальники работать значит, не мешали. А сюда на Кушумские разливы он приезжал охотиться осенью на перелётных гусей. И было у него такое же ружьё, а Корнея, как сторожила, знатока этих мест и охотника, местное районное начальство попросило его сопровождать и охоту устроить по «первому разряду» почётному гостю. Мы засыпали казака вопросами, что – да как? Корней отвечал сухо и неохотно:

– «Росточком не велик, до добычи – не жаден, а стрелок отменный, – таких поискать. Как писатель, судить не могу – не читал. А вот, што он из коренных донцов (донских казаков) – сумлеваюсь я. Уж больно много пьёт и матерно ругается, опять же табашник заядлый, мы уральские казаки – старой веры держимся и этого – не желам! Стрелок и я не плохой – воробья влёт попадаю из моей берданы, вот он, когда мы с ним одни в старой скирде сидели – и попросил показать, как я умею по гусям стрелять, я ему из своей старухи одного гусака и завалил. А он мне и гутарит, мол, кабы у тебя не идностволка была, а пятизарядка как у меня, сколько гусей из стаи выбьешь? Я ему – так нету у меня пятизарядки, не знаю. Он тогда даёт мне свою – таку, как эта, (Сашина) и гутарит – стреляй по стае раз за разом, здесь пять патронов. Ну, выбрал я стайку из десятка голов и давай её поливать свинцом до пяти раз – выбил трёх. А он перезарядил и из очередной стаи, раз за разом четырёх гусей выбил, а пятый патрон осечку дал. Ништо не могу сказать – стрелок от Бога! А какой он казак – нязнай, нязнай…»

Больше он нам ничего не сказал и мы, чтобы сменить тему спросили у него, зачем он взял с собой собаку. Корней удивился нашему вопросу и ответил так: