Взгляд в прошлое. Книга 2. На краю Руси обширной

Ещё вчера я был на берегу Урала в районе пристани и свайного, деревянного моста, который сейчас разобран и всё было спокойно – ледовое поле на реке стояло как зимой. А опорные сваи моста, – спиленные чуть выше уровня ледяного покрова и только обозначаются тёмными точками – две пунктирные линии по льду через весь Урал в месте, где был мост. Это делается каждую зиму перед началом ледохода, чтобы не пропадала древесина, которую используют как вторичный стройматериал, для какого – либо строительства, не требующего большой надёжности и прочности. Отходы (обломки досок и брёвен) идут на дрова, в степном крае – всякая древесина – большой дефицит. Если мост не разбирать, то его сломает ледоход могучей реки и унесёт переполненной энергией талой весенней воды, собранной с огромных площадей степей и лесов, примыкающих к Уралу.

Снег на льду растаял, лёд потемнел, и на нём появились лужи. Дорога по льду, идущая параллельно мосту обозначена колеёй и выглядит более тёмной от скопившегося за зиму навоза и мусора. Мы уральские – пацаны с нетерпением ждём вскрытия ледяного покрова, чтобы полюбоваться ледоходом – этим захватывающим зрелищем, а также заняться весьма рискованным «делом» – катанием на льдинах с помощью длинных шестов – слег с заострёнными железными пиками и крючками на конце. Посмотреть на ледоход в эти дни сходится большое количество жителей Уральска, любителей природы – не равнодушных, к такого рода, – зрелищам.

Ледоход начинается с громкого, короткого – низкого звука похожего на глухой выстрел пуши или кашель какого – то гигантского сказочного чудовища, когда на большом участке реки, враз, треснет сплошной лёд, и побегут по нему трещины – змеи в разные стороны. И потом под напором могучей реки сплошное ледяное покрывало льда толщиной более метра с треском расколется на отдельные льдины, которые напирая друг на друга, стронутся с места. И набирая скорость течения реки (до 10 километров в час в весеннее половодье и снижаясь до 5 километров в час в межень засушливых годов), образуя высокие торосы из мелких льдин вытолкнутых страшной силой весенних вод могучего и древнего Урала – Горыныча в местах заторов. Чаще всего это почему – то происходит ночью, мне (живущему в трёхстах метрах от берега), во всяком случае, за двенадцать лет жизни в Уральске всего один раз пришлось своими глазами видеть этот момент, находясь днём на берегу Урала. Сначала льдины движутся сплошным потоком в старом русле реки, выпирая их на берег, но постепенно прибывающая вода, разливаясь, расширяет старое русло и между льдин появляются просветы, заполненные мутной, талой, студёной водой.

И вот тогда наступает время наших рискованных игр – катание на льдинах. Вооружившись длинными шестами – слегами (оснащёнными с одного конца железными наконечниками с крючками) наперевес мы затевали опасную игру, перескакивая с помощью шестов сначала с берега на проплывающую вблизи льдину, а потом на следующую и так далее. И делая полукруг, возвращались на берег с красными лицами от натуги и оторопи от риска провалиться под лёд и быть затёртыми между льдинами. Но отвага в этом опасном деле особенно ценилась в наших ватагах. И когда случались падения в воду (тут нужно сказать, что эти игры мы проводили на мелкой воде вблизи Валькова острова) спасали слеги, которыми опираясь концами на две соседние льдины помогали, – попавшему в воду, выбраться опять на льдину. Да и все участники этих рискованных забав спешили на помощь, протягивая – упавшему в студёную воду, свои длинные шесты и помогая попавшему беду товарищу выбраться на льдину, а потом и на берег. Так, что обходилось без трагедий, и насквозь промокший пацан, стремглав бежал домой, где его сначала отогревали в бане, а уже потом его отец (если он был живой – ведь многие наши отцы не вернулись домой с войны) проводил «воспитательную работу» – казачьей плёткой или ремнём. Но через день – два он снова появлялся на берегу, и лихие забавы продолжались.