Взгляд в прошлое. Книга 2. На краю Руси обширной

«Фото из личного архива автора» – Моя лодка – «Чайка» в лесных разливах в весеннее половодье.

«Фото из личного архива автора» – В лодке, на старице Урала.

Позднее, когда у нас в семье появился подвесной лодочный мотор ЗИФ – 5, мы расширили географию своих путешествий до 30 километров от города. В общем, весна в Уральске – это не только праздник пробуждающейся природы, но и самое счастливое время для нас – уральских пацанов – настоящих детей этой самой природы.

В последние годы жизни в Уральске я дружил с сыном актрисы нашего театра Евгением Володарским. Он был лет на пять – шесть старше меня и оказал положительное влияние на моё становление в то время, введя меня в свою компанию друзей, которые были также старше меня. Женя хорошо пел и играл на семиструнной гитаре, а увлечение велосипедом (как основным средством передвижения) было взаимным, и мы часто выезжали за город и владели техникой езды в совершенстве. Он также интересовался парусным спортом (чисто теоретически – лодки у него не было, но он выписывал журнал «Катера и яхты»). Так вот он предложил мне испытать мою лодку – «Чайку» на хождение под парусом. Несмотря на то, что у меня уже был подвесной лодочный мотор ЗИФ – 5, идея мне понравилась, но я сомневался – сможет ли плоскодонка (без киля) галсировать (т.е. двигаться галсами под углом к ветру). Но, тем не менее, сделал на лодке приспособление для установки четырёх – пятиметровой мачты. Сшили из льняных простыней и прямой парус, который крепился к рее для подъёма и спуска реи с парусом через блок наверху мачты. Для поворота реи с парусом под углом к ветру на нижних концах поднятого паруса были привязаны шкоты, которыми через блоки, закреплённые на бортах ближе к корме лодки и задавался нужный курс (направление движения лодки). Как я и предполагал, плоскодонка никак не хотела двигаться галсами к ветру – её сносило без киля, несмотря на усиленное управление кормовым веслом, выполняющим роль управляемого киля. Единственное чего мы добились, это было движение лодки под небольшими (до 20 – 30 градусами) по направлению к попутному ветру. А городить киль для плоскодонки я не хотел, т.к. мне нужна была лодка, мелко сидящая в воде для плавания по мелководью. Но когда ветер дул в нужном нам направлении (особенно против течения реки) мы с удовольствием «ходили под парусом», вызывая удивление окружающих непривыкших к парусам на Урале. Дело в том, что Урал в районе Уральска имеет довольно извилистое русло и даже на настоящей яхте ходить под парусом проблематично. И мы были в этом деле – первопроходцами. Это удовольствие несравнимо ни с чем – парусная лодка бесшумно и довольно быстро скользит против течения, развивая скорость по ветру около пяти – десяти узлов (~ 9 – 18 км/час.). Уральские казаки лодочники с видимым удивлением и одобрительно смотрели на наши с Женей попытки заставить плоскодонную лодку ходить под парусом и когда мы быстро проплывали против течения мимо стоянки уральных перевозчиков, то часто слышали их одобрительные возгласы: – «Во, дают хлопцы! Добро, ядрёна вошь!» Здесь следует пояснить, что эти попытки мы совершали, когда ещё не был наведён новый мост, под которым мы не могли пройти с поднятой мачтой, а, чтобы опустить мачту и снова её поднять нужно было время. За это время лодку сносило течением и нужно было – снова браться за вёсла и грести против течения, проходя мост. Это сводило на нет удовольствие, получаемое нами от хождения под парусом. Потому мы ходили под парусом только с мая и до половины июня, когда новый мост не был ещё наведён. Но когда случались большие весенние половодья и Урал разливался на Бухарскую (низменную) сторону на несколько километров мы «отрывались на полную катушку» бороздя под парусом эту большую воду, особенно когда ветер дул против течения Урала. Мы под парусом поднимались на несколько километров против течения, а потом возвращались в город, сплавляясь по течению или используя подвесной мотор. И так было два – три года, мы даже мечтали сами построить маленькую яхту, благо в журнале «Катера и яхты» стали появляться чертежи таких малых яхт, но я окончил среднюю школу (10 классов) и семья переехала в Киргизию в город Фрунзе, а Женя Володарский остался в Уральске. Так бесславно закончилась моя и Женина мечта стать «яхтсменами».

На Кушумских разливах.

Открытие осенней охоты на водоплавающую дичь в Уральске в пятидесятые годы (теперь уже прошлого века), происходило в первое воскресенье августа, и все охотники ждали этого дня с нетерпением, с закрытия весенней охоты – с апреля, мая месяца. Чаще всего, на открытие отец и его друг дядя Коля Чесноков выезжали на Кушумские разливы, благословенные места для охоты на уток, где в камышах гнездится огромное число уток, самых разных пород от чирков – трескунков до огаря – крупной красной утки (атайка – как зовут его уральские казаки) и кряквы. Гнездились там и гуси – гуменники и даже лебеди – кликуны.