Взгляд в прошлое. Книга 2. На краю Руси обширной

Помню, как – то на большой льдине – на средине реки мимо пристани проплывала лошадь, запряженная в сани. И трое молодых казаков, решили попытаться спасти её и с шестами наперевес, по плывущим льдинам добрались до лошади. Причём, когда они уже были близко от неё, один из них провалился под лёд и скрылся в воде между льдинами, вызвав глухой вздох толпы на берегу среди казаков, наблюдавших за этим рискованным предприятием. Но вот его голова снова показалась над водой и двое других помогли ему с помощью шестов выбраться на льдину. Они, дождавшись, когда льдина приплыла на отмель к Валькову острову, где был затор – распрягли лошадь и по малой воде забитой мелким льдом верхом вывели её на берег. Дядя Ваня Бегунок побежал домой с криком: – «Ну, держись – Петька, – ядрёна вошь!» – греть баню, ведь молодым казаком, попавшим в воду, был его сын – Пётр, в отличие от отца он был высоким и крепким казаком. А потом промокших в студёной воде отогревали в баньке и, разведя на берегу – большой костёр отпраздновали и счастливое спасение лошади и «дармовое» её приобретение. Спасли даже сани – к ним привязали длинную верёвку, и всей толпой – выволокли их на берег. Старики, обильно потчуя водкой (для «сугреву») молодых казаков с красными после баньки лицами («яройски», проявивших себя – как сказал старый уральский казак – перевозчик маленького роста – дядя Ваня Бегунок). А, спасённая лошадь, обтертая сухим сеном и покрытая теплой попоной, лежала на мягкой, сухой подстилке, – подрагивая под попоной всем телом, согреваясь под теплым весенним солнышком на берегу и «благодарно» глядела на спасителей слезившимися, испуганными большими карими глазами.

Начинается «дармовой» пир и для ворон – этих умных и хитрых птиц, слетающихся во время ледохода на берега со всей округи. Они, рассевшись на высоких ярах в шеренгу, пристально следили своими зоркими глазами за проплывавшими по реке льдинами и, срываясь с места, летели и садились на проплывающие мимо льдины, если замечали на них, что – нибудь съедобное или блестящее. Съедобное расклёвывалось прямо на льдине, а блестящие мелкие предметы уносились в вороньи гнёзда, которые в свою очередь периодически «грабились» нами – пацанами. И мы часто находили в гнёздах ворон очень интересные предметы, я, к примеру, однажды обнаружил в вороньем гнезде, свитом на высоком осокоре, старинную серебряную столовую ложку из, которой потом получилась замечательная – уловистая блесна.

Ледоход длится неделю – две, а река разливается всё шире и шире, затопляя низкие заливные луга и полосу леса на Бухарской стороне. А вода всё прибывает и прибывает, разливаясь до семи километров на Бухарскую (азиатскую) сторону на низкие луговые просторы, заливая береговые леса до самой – коренной степи возвышавшейся над лугами на десяток – другой метров. Постепенно теплеет воздух и начинается судоходство, а все, имеющие лодки казаки отправляются на залитую Бухарскую сторону, где, в известным только им месте, ставят сети или заводят невод и начинается «севрюга» – весенняя плавня – старинный «общинный» казачий лов рыбы. В пятидесятые годы уже не носивший, такой как раньше, всеобщий – организованный порядок.

Я, после того как у нашей семьи появилась своя лодка – быстроходная и лёгкая вёсельная «Чайка», с нашей ватагой пацанов, не пропускал ни одного погожего дня, чтобы не отправиться в этот сказочный мир полный тепла и воды – на земле и множества стай перелётных птиц в голубом весеннем небе. Мы искали и собирали впрок дикий щавель, появившийся на солнцепёке на островах, ещё не скрытых весенними водами. По пути на маленьких островках мы искали спасавшихся на них мелких животных – зайцев, лис и ежей, которые забыв свои прежние распри, мирно сосуществовали на крохотных островах, с ужасом вмести следили за наступающей со всех сторон полой водой. Мы отлавливали их (а они вели себя на удивление смирно) и отвозили на высокое место, спасая их от неминуемой гибели, и ни у кого из нас не возникало даже мысли сделать им, что – то плохое – как зимой, когда мы на них охотились, ловя их петлями. Считалось «западло» убивать их – попавших в беду диких животных. Старики – уральские казаки даже хвалили нас за это, говоря: – «Зачтётся вам за благое дело. Спаси и сохрани вас Господи!»

А на сказанное в наш адрес кем– нибудь из пришлых (не уральских – коренных казаков) вскользь: – «Ну и дураки! Счастье своё выпустили и радуются!»

В их адрес тотчас же летел окрик – казачий: – «Сквалыга! Прикуси свой змеиный язык – варка твоя дырявая – зенки бесстыжие. Жадность твоя – тебя до царствия небесного не доведёт! Гореть тебе в Гиене Огненной!» и плевались в сторону, сказавшего – такое непотребство.

Когда вода начинала сходить и на появившихся из – под воды – островах заливных лугов вырастала достаточно высокая трава, мы – пацаны занимались её заготовкой (косами и серпами) для корма: – кур, гусей, кроликов и другой домашней живности, – в помощь взрослым. Ведь на нас лежала ещё и обязанность помогать родителям по хозяйству.