Взгляд василиска

— Ответили, — усмехнулся Вадим. — Но были настолько невежливы, что я еще подумаю, следует ли мне передавать вам его послание.

— Он работал на меня, — сразу же сдал назад Рутберг.

— Что значит, работал? — Насторожился Реутов.

— А вы что, не знали?

— Чего я не знаю?

— Каменец погиб в Санта Фе, еще в июне.

— Черт!

— Совершенно с вами согласен, — ровным голосом сказал Рутберг. — Итак?

— Он прислал мне сообщение для вас.

— Когда?

— Не помню точно, но, кажется, именно в июне.

— Почему вы мне об этом говорите только сейчас?

— А вы бы мне сказали?

— Резонно. — Согласился генерал через мгновение. — Что вы хотите взамен?

— Я хочу получить всю информацию о себе.

— Я вам ее уже…

— Не лгите! — Остановил Рутберга Реутов. — И между нами не случится недоразумения. Я умею читать и анализировать прочитанное умею тоже. Итак?

— Хорошо, — генерал сделал еще одну паузу, явно обдумывая условия сделки. — Сегодня ночью, в…

— Я не приду. — Снова прервал его Вадим. — Может быть, вышлете мне электронной почтой?

— Где вы? — Сразу же спросил Рутберг.

— Без комментариев, — усмехнулся в трубку Реутов.

— Хорошо, — не стал спорить Рутберг. — Ночью я пришлю вам факсимильные копии нескольких недостающих документов. А вы перешлете мне сообщение Каменца. Идет?

— Идет, — согласился Вадим. — Записывайте адрес…

5.

— Ну? — Спросил Вадим, когда Полина закончила разговор с отцом, и инстинктивно обнял ее за плечи, как будто хотел от кого-то или чего-то защитить. Впрочем, так оно на самом деле и обстояло. Хотел. Должен был.

— В Новгороде очень неспокойно. — Полина, по-видимому, тоже что-то такое почувствовала, потому что совершенно откровенно прижалась к его груди, не стесняясь присутствия Лили и Давида и, возможно, даже забыв о них в это мгновение. — Его «пасут», это его собственные слова, совершенно открыто. Даже прятаться не пытаются. Но он тоже сложа руки не сидит, предпринимает кое-что, хотя это и трудно. Информацию по фру Амт он попытается передать командующему Балтийским флотом. Адмирал Воинов человек порядочный, но знать наверняка, что он сможет сделать в создавшейся обстановке, нельзя.

— Не нравится мне это, — покачал головой Давид. После всех новостей этого утра выглядел он крайне озабоченным и, пожалуй, даже расстроенным. И то верно, не из железа же он был сделан, а предел прочности есть у всех, даже у самых крепких людей.

— Очень высокий уровень вовлеченности. — Объяснил Давид, видя, что Реутов его не понял. — Понимаешь, ты правильно сказал этому своему генералу, без разрешения властей приезд этой дамочки был бы невозможен. Но дело даже не в этом. Коррупция и тайные интересы есть везде, однако здесь, в каганате, не могут не знать, кто такая Карин ван дер Биик. Я про нее знаю, генерал твой знает, так что же одна русская контрразведка никогда про нее не слышала? И ее пускают в Петров, и не одну, как, скажем, частное лицо, а со всей своей сворой… Нонсенс! В Аргентину бы ее так не пустили.

— Уверен? — Вопрос, как ни странно, задала Лили, и голос ее был при этом…

— Да, нет, — грустно усмехнулся Казареев. — Теперь я уже ни в чем не уверен. Раньше, пожалуй, но…

И в этот момент зазвонил его телефон.

Давид вытащил трубку из кармана, посмотрел подозрительно на дисплей и, нахмурившись, ответил:

— Вас слушают.

— Извините, — еще более нахмурившись, Казареев перешел на немецкий. — Я вас слушаю. Да. Вы правы. От кого? Вот как. Хорошо. Момент.

— Тебя, — Казареев передал трубку Лили и внимательно на нее посмотрел.

— Слушаю, — голос Лили звучал абсолютно бесстрастно, как будто и не человек говорит, а машина какая-нибудь. — Да. Вы первый… Принято. Дека 89-93-77-96. Вы удовлетворены? Говорите.

После этого несколько минут она просто слушала собеседника, только два или три раза, вероятно, по его просьбе подтверждала, что все еще находится на линии и все, сказанное им, слышит.

— Благодарю вас, — сказала она затем тем же ровным голосом. — Вы были крайне любезны. Я жду вашего сообщения по известному вам адресу.

Выключив телефон, Лили, не глядя, сунула его Давиду и, не сказав никому ни слова пошла прочь. А все остальные — Вадим, Полина и Давид — так и застыли, где стояли, молча глядя вслед уходящей женщине. Потом хлопнула дверь в спальню, и мгновение оцепенения прошло.

— Я… — Сказал Давид, но продолжения не последовало и, махнув на прощание рукой, он бросился вслед за Лили.

— Ты что-нибудь понял? — Спросила совершенно обескураженная Полина.

— Боюсь, что да, — Вадим подошел к столу налил в стаканы по чуть-чуть коньяка и обернулся к Полине, которая все еще ничего не поняла. — Я думаю, у Лили случилась беда.

— Какая беда?

— А мы это сейчас узнаем, — Вадим протянул ей стакан и, сев к терминалу, быстро нашел аргентинский новостной портал.

6.