Взлет и падение ДОДО

– В такого рода сделках всегда бывают условия. Каковы условия в данном случае? Должна ли я выйти за этого европейца замуж? У меня есть любовник – Небесный Чжун Ли.

Грайне мотнула головой.

– Никаких условий, кроме твоего хорошего отношения к нам – ко мне и к этому джентльмену. И родить детей, если их у тебя еще нет. Отца для них выбирай сама. Расскажи детям о нас, и они пусть расскажут своим детям, и так далее, чтобы, когда я в будущем приду к твоим потомкам, они были хорошо ко мне расположены.

Подмигнув мне, как будто я – полноправный участник всех этих странных махинаций, Грайне заметила:

– С Фуггерами сработало отлично, стоит попробовать еще раз, верно?

Сю Ли обдумала услышанное.

– Что будет с ведьмами, когда не станет магии? Будут ли дремлющие способности передаваться из поколения в поколение или отомрут совсем?

– О, с возвращением магии они отлично пробуждаются, – ответила Грайне. – Хотя ведьмам и требуется некоторое время, чтобы к ним привыкнуть.

– Так моя прапраправнучка…

– О чем я и говорю, – кивнула Грайне.

Сю Ли поджала губы и уставилась в окно. У меня было чувство, что прошла целая вечность. Скоро должен был прийти Фрэнсис Оверстрит, чтобы «снять пробу», а мне вовсе не улыбалось изображать проститутку, чей клиент – мистер Фуггер.

Сю Ли наконец повернулась к нам.

– На это я согласна. Но хочу получить контракт и гарантии.

Мистер Фуггер показал элегантный кожаный портфель.

– Все бумаги у меня с собой, но это едва ли подходящее место для заключения контракта, так что я приглашаю вас обеих на ужин. Мой повар угостит вас по-королевски.

– Обеих? – повторила я, почти в бешенстве от того, что меня настолько не замечают. – Нас трое.

Джентльмен повернулся ко мне:

– Мисс Грайне сказала, вы хотите вернуться домой как можно раньше.

– Да, но…

– Тебе больше незачем оставаться, – весело объявила Грайне. – По правде сказать, это изначально было мое ДЭЛО, а твое участие требовалось только для маскировки. Если я вернусь на пару часиков позже тебя, никого, кроме нас двоих, это не касается. – Она улыбнулась. – А чем дольше ты тут задерживаешься, тем больше шансов, что тебя заставят работать, пусть даже никого особо не тянет задрать юбку на твоих тощих бедрах.

Я обдумала свое положение. Грайне полностью держала ситуацию в руках – главным образом потому, что я отправилась на ДЭЛО совершенно неподготовленная. Однако Блевинс, очевидно, доверял ей как дейцу. Я не видела никакого смысла задерживаться. И, по правде сказать, я была рада на время оказаться в Кембридже без Грайне, чтобы выяснить, как это все вообще могло произойти.

– Да, спасибо, я вернусь домой.

– Отлично. – Грайне посмотрела на Сю Ли. – Часто ли тебе случалось кого-нибудь переносить?

Сю Ли пожала плечами:

– В детстве мы с сестрами делали такое для игры, но с ослаблением магии переносить стало так сложно, что мы эту затею забросили.

– Тогда я помогу тебе освежить память, – сказала Грайне. – Отправлю Мел вперед во времени, и ты узнаешь, как после ужина отправить меня.

Сю Ли кивнула.

– Но тебе надо будет обратить особое внимание на некоторые мелкие отличия, – продолжала Грайне. – В частности, на разницу в конечных координатах.

– Это как? – спросила я. – Мы обе возвращаемся в одно и то же место.

– Нет, – ответила Грайне весело, но с извиняющейся улыбкой. – Нет, это не так, Мелисанда Стоукс.

У меня внезапно похолодело под ложечкой от дурного предчувствия, которые мне, дорогой читатель, вообще-то не свойственны. Не зря меня насторожило, что Грайне знает о фотографии и о важности затмения.

– Куда ты собираешься? – спросила я.

– О, я-то – назад в штаб-квартиру ДОДО, – ответила она. – У меня там куча дел, и ты мне в них мешаешь. Так что я перенесу тебя в другое время, где магия совсем слаба, и оттуда тебя уже никто не сумеет перенести дальше. Прощай, Мелисанда Стоукс. Приятно было работать вместе с тобой. Счастливого пути.

Она еще не договорила, как комната начала меркнуть и колыхаться. Ноздрей коснулся дивный, еле уловимый аромат, который я всегда ощущала во время перенесения, а в следующий миг…

…Я очнулась здесь три недели назад, голая, замерзшая, на грязной лондонской мостовой, с желанием скорее узнать, какой сегодня день и какое число, словно Скрудж в конце «Рождественской песни» (которая вышла всего десять лет назад).

Прохожие позвали бидля, и меня отправили в Бедлам. По счастью, тамошний врач (слава богу!) увидел в моем «сумасшествии» нечто необычное и забрал меня к себе домой, чтобы «выхаживать» вместе с супругой. Они с ней угадали почти правильно: приняли меня за ведьму. (У врача были дальние родственницы-ведьмы, и он с жалостью наблюдал, как они впадают в отчаяние из-за ослабления магии; одна даже наложила на себя руки.) Врач и его жена дали мне кров, еду, одежду, которая сейчас на мне, и поставили единственное условие – я не должна предпринимать попыток войти в контакт с ведьмами.