Взлёт и падение. Книга первая. На высоте.

Шахов, как и любой лётчик не очень-то жаловал замполитов. Они были людьми не летающими, как правило, из бывших инженеров, окончивших различные политические курсы, каковые расплодились во множестве в эпоху Леонида Ильича. И после этого уже не руки, а рот и язык были их рабочим инструментом. Ничего полезного командир от замполитов не ждал. Он и своего-то замполита лётного отряда терпел лишь потому, что тот был обязателен по штатному расписанию.

– Ну что же, не будем терять времени, – оглядев сидящих, улыбнулся Шахов. – Приступим…

Он знал, с чего начинают все проверяющие. С бумаг. Поэтому ещё вчера, узнав о прилёте комиссии, его начальник штаба собрал все графики, журналы, приказы по отряду и прочие документы и принёс к нему в кабинет. Но Поливанов неожиданно для всех, предложил начать работу не с документов, а с живой беседы, чем ввёл в некоторое смущение всех присутствующих.

– А с кем бы вы желали побеседовать? – неуверенно задал вопрос Агеев.

– Давайте начнём с командиров эскадрилий.

Спустя пять минут, четыре командира эскадрилий сидели в кабинете Шахова, настороженно глядя на не известного ранее инспектора, уж слишком молодого по годам. Да и с налетом у него не густо. Интересно, где и кем он работал раньше?

– Я задам вам для начала один вопрос, – оглядывая всех по очереди, начал Поливанов. – Как вы понимаете свою роль в обеспечении и повышении безопасности полётов?

Лётчики опешили. Ждали чего угодно, но не такого вопроса. Им, производственникам, ежедневно готовящим экипажи в полёт и непосредственно отвечающим за его исход, задают такое. Да разве тут ответишь одними сухими словами воздушного кодекса? За их работой стоят живые люди с их недостатками, каждый со своим характером и проблемами, которые они, командиры, должны учитывать в своей повседневной деятельности. А проблем много. Одно жильё только – проблема проблем. В каждой эскадрилье по 15-20 процентов лётного состава – бездомные. Нет, они не ночуют на улице или в машине, они где-то как-то пристроились. Просто не имеют своего жилья. И бог знает, как они отдыхают перед вылетом.

Проверяющему ответили сухими словами руководящих документов, не вдаваясь в полемику неустроенности быта! Да других слов он от них и не ждал.

– Ну что же, а теперь разрешите взглянуть на ваши свидетельства.

Час от часу не легче. Такого тоже никогда не было за всю историю Бронского отряда. Ну, чего их смотреть-то? Документы оказались в порядке со всеми полагающимися записями и штампами.

«Неужели перестройка началась и в нашей системе? – подивился Шахов. – Или вновь испечённый инспектор решил покрасоваться? Скорее второе».

Вернув командирам пилотские свидетельства, Поливанов на минуту задумался. Молча сидели и остальные, шокированные нестандартными действиями проверяющего. В дверь заглянул заместитель Шахова, но, увидев хмурые лица лётчиков, ретировался. Что творит с людьми перестройка! Но сейчас-то всё вернётся на круги своя, к проверке документов. Покрасовался и хватит. Однако нет.

– А сейчас, товарищи, мне бы хотелось побеседовать с вашим передовым экипажем, – вышел из задумчивости инспектор. – А потом побеседуем с… худшим. И сделаем выводы. Есть у вас таковые? – повернулся он к Заболотному.

– Может быть, экипаж Васина? – неуверенно спросил тот, повернувшись к Шахову. – Ребята как раз здесь. Но в экипаже командир-стажёр.

– Это даже лучше, – согласился Поливанов. – Посмотрим, каких командиров вы готовите.

При этих словах лица командиров стали ещё более пасмурными.

Шахов встал и вышел из кабинета. Через несколько минут вернулся, успев предупредить экипаж, для чего их вызывают. Они вошли следом за командиром отряда, на ходу застёгивая пуговицы пиджаков и поправляя галстуки. Выстроились в шеренгу около дверей. Сесть их не пригласили.

– Ну, что же, давайте знакомиться, – оглядев всех четверых, сказал инспектор и щёлкнул ручкой, доставая блокнот. – Командир?

– Васин, – услужливо подсказал Заболотный. – Герард Васин, командир-стажёр Доронин…

Переписав всех четверых, Поливанов встал из-за стола и ещё раз осмотрел экипаж.

– Интересное имя, – сказал Васину. – Вы где родились?

– Я местный, – ответил тот. – Но в моём роду есть немцы.

– Понятно. Вам известно, товарищи пилоты, что в авиации не бывает мелочей?

– Да, – коротко кивнул Доронин.

– Конечно, известно, – расплылся в очаровательной улыбке Устюжанин. У него с утра было прекрасное настроение, и даже неожиданный вызов на ковёр не мог его испортить.

– Известно, – подтвердил Ипатьев, пытаясь сообразить, чего хочет инспектор. Он сразу ему не понравился. Сейчас начнёт «тянуть жилы».

– А вот ваш командир, кажется, с этим не согласен.

– Почему же, я полностью с этим согласен.

– Есть сомнения. Мало того, мне кажется, что у вас не всё хорошо обстоит в экипаже и с дисциплиной.

У присутствующих на лице выразилось откровенное недоумение. Это чтобы у Васина было плохо с дисциплиной?

– А там, где нет дисциплины, страдает безопасность полётов, – продолжал инспектор. – Это аксиома. Я правильно говорю, товарищи командиры?