Взлёт над пропастью. 1890-1917 годы.

Но главной сферой действия петербургской банковой группы всегда была российская экономика. Её основой, как известно, являлось земледелие: в царской империи на сельское хозяйство приходилась большая часть внутреннего валового продукта. В пореформенный период произошла заметная капитализация этой ведущей отрасли, постепенно втягивавшейся в рыночные отношения. Этим процессам во многом способствовало появление в начале 1870-х годов частных земельных банков. Тогда были учреждены Харьковский, Полтавский, Киевский, Бессарабско-Таврический, Московский, Донской, Ярославо-Костромской, Нижегородско-Самарский, Петербургско-Тульский земельный банки, действовавшие по региональному принципу. Их учредителями выступали с одной стороны дворянство, остро нуждавшееся в средствах, с другой — предпринимательская банкирская элита той поры[1950]. Земельные банки изначально зависели от коммерческих банков: последние осуществляли выплату ссуд, оплату купонов акций, закладных листов, подлежащих погашению. Для ведения данных расчётов земельные банки помещали там свои свободные капиталы. Поэтому неудивительно, что владельцами тех и других финансовых структур оказывались главным образом одни и те же дельцы — известные со времён министра финансов М.Х. Рейтерна олигархи[1951]. В середине 1890-х годов земельные банки играли значительную роль: в них было заложено 38 % от общей площади частных угодий. По этому показателю они даже опережали Дворянский банк (24 %).

Банковская перенастройка начала XX столетия не миновала и земельные банки. Законодательные акты 1901–1902 годов коснулись и этого финансового сегмента, заметно усиливая там влияние государства, препятствуя концентрации значительного пакета акций у какого-либо собственника[1952]. Но главное: вытеснение из петербургских банков деловых тузов рейтерновской поры, о чём говорилось выше, повлекло за собой и выход последних из числа крупных акционеров частных земельных банков. Старая предпринимательская элита и видное дворянство утрачивали рычаги управления, которые переходили к топ-менеджерам, занимавшим ключевые посты в обновлённых столичных банковских структурах. К концу первого десятилетия XX века они хозяйничали в подавляющем большинстве действовавших земельных банков. Интересно, что иностранные ипотечные учреждения к непосредственному участию в их работе не допускались, хотя везде в Европе с готовностью принимали выпущенные ими ценные бумаги для обеспечения российских коммерческих счетов[1953].

Наиболее тесно с земельными банками были связаны Петербургский международный, Русский для внешней торговли, Учётно-ссудный, Азово-Донской банк. Особенно велико участие первых трёх, распространявшееся в разных пропорциях на Киевский, Полтавский, Бессарабско-Таврический, Перебургско-Тульский. Азово-Донской банк контролировал Донской земельный (что естественно, учитывая корни), а также участвовал в капитале Нижегородско-Самарского, Московского[1954]. Из прежних громких имён лишь семейству Поляковых удалось сохранить позиции в Ярославско-Костромском земельном банке. Весьма примечательно, что именитое московское купечество так и не смогло заполучить в свои руки ни один земельный банк, ни Московский, ни Нижегородско-Самарский, располагавшийся в Первопрестольной. Только Рябушинские, пользуясь банкротством олигарха А.К. Алчевского в 1902 году, закрепились в Харьковском земельном банке. Правда, из-за этого краха Минфин особенно тщательно надзирал над деятельностью банка: Рябушинские в течение десятилетия не могли там развернуться в качестве полноправных хозяев[1955].