Взлёт над пропастью. 1890-1917 годы.

В то же время банкиров государственная поддержка вынуждала оставаться в строго определённых рамках. Их попытки улучшить условия ранее оговорённых концессий не встречали понимания наверху. Скажем, просьбы Путилова, Вышнеградского, Верстрата о коррективах пропорций акционерного и облигационного капитала при финансировании линии Уральск — Семипалатинск были расценены как неприемлемые[1976]; принятое решение довела до сведения банков кредитная канцелярия[1977]. Но государство прекрасно знало цену тем или иным просьбам, обращая внимание на их обоснованность. Например, в случае с Обь-Урало-Беломорской железной дорогой реакция была совсем иной. Эта ветка имела огромное экономическое значение, обеспечивая вывоз хлеба из Сибири и Восточного Урала, с территории, превышающей крупные страны Европы. Кроме того, с постройкой магистрали вводились в эксплуатацию лесные площади 20 млн десятин. И правительство пошло навстречу банковскому консорциуму во главе с инженерами Н.С. Авдаковым и В.Н. Вольтманом[1978].

Участие петербургских банков в переформатировании экономического пространства России неуклонно расширялось. Не будет преувеличением сказать, что они из типично банковских учреждений они постепенно превращались в многопрофильные концерны. Их экспансии подвергались не только отдельные предприятия, но и целые отрасли промышленности, где с начала 1910-х годов началось планомерное вытеснение прежних владельцев. По сути, с этого времени в России набирает силу определённый антиолигархический тренд. Только непонимание изменившейся природы, а значит, и роли питерских банков не позволяли ранее оценить эти интереснейшие процессы в экономической жизни России. Прежде всего они затронули отрасли с традиционно большой прибыльностью: золотопромышленную, табачную, сахарную, нефтяную.

В золотодобыче ключевую роль играло крупнейшее в стране Ленское товарищество, которое уже несколько десятков лет контролировали семейства Гинцбургов и Мейеров (свыше 50 % российской добычи). Работы там всегда носили хищнический характер: бралось только то, что добывалось с минимальными вложениями. На рубеже XIX–XX веков это товарищество испытывало финансовые трудности: восьмимиллионный кредит Государственного банка помог стабилизировать положение. Лоббист этой сделки Н.И. Бояновский (топ-менеджер Госбанка) после её заключения покинул службу, оказавшись в правлении Ленского товарищества, т. е. под крылом акционеров. Через несколько лет последние посчитали дальнейшее обслуживание кредитной линии обременительным, решив заменить её английскими инвестициями, для чего в 1908 году создали финансовую структуру Lena Goldfield с регистрацией в Лондоне. Однако подобная перспектива не вдохновила правительство и в дело включились петербургские банки[1979]. Они организовали скупку выпущенных акций как внутри страны, так и на зарубежных площадках, причём среди агентов фигурировал тот же Манус, которого привлекли к этим операциям[1980].

В результате контрольный пакет Ленского товарищества вскоре оказался у Русско-Азиатского и Петербургского международного банков: англичане вынуждены довольствоваться миноритарными ролями, а Гинцбурги и другие вообще покинули не только состав акционеров, руководящие органы, но и страну[1981]. Их устранение сопровождалось целым шлейфом обид: как тогда говорили, новое банковское правление «возникло на костях старого»[1982]. Добавим, что вспыхнувшие в апреле 1912 года на приисках рабочие беспорядки ускорили безоговорочное утверждение новых собственников. Банки нацеливались расширить Ленское дело, намереваясь, например, присоединить к нему около ста приисков, принадлежавших А. В. Ратькову-Рожнову. Этот олигарх сопротивлялся, пытался их сбыть англичанам, но безуспешно, поскольку там уже отдавали отчёт, кто претендует на эти активы[1983]. Что касается правительства, то оно всячески поощряло развитие Ленского товарищества, передав тому с баланса Госбанка в долгосрочную аренду 54 прииска в Забайкалье[1984]. Не удивительно, что новые владельцы по отношению к английским акционерам вели себя по-хозяйски уверенно. А.И. Путилов и А.И. Вышнеградский даже не всегда информировали их о своих действиях, так как те, будучи миноритариями, не могли оспорить решение большинства[1985].