Взлетающий Демон Врубеля

К этому времени Прохору было уже семнадцать лет. Скитания его многому научили, а сиротство озлобило. Он считал, что жизнь обошлась с ним несправедливо, лишив более-менее обеспеченного существования в родительском доме и возможности учиться. К семнадцати годам он твердо уверился, что мир устроен неправильно, и приобрел неплохие навыки выживания в этом неправильном мире. В Талашкине он явился прямо в школу и встретил там Завьялову, жену агронома. Паренек быстро понял, что с ней можно договориться. По возрасту он для школы уже не подходил. Однако за небольшую мзду (пять рублей) бойкая женщина уговорила директора Панкова и других учителей принять великовозрастного ученика на полное сиротское обеспечение. Княгиня, поставленная перед фактом, не стала возражать. Таким образом, потратив всего пять рублей, Прохор получил на несколько лет вперед койку в общежитии и ежедневное трехразовое питание.

Учиться ему было легко, многое из того, что преподавали в школе, он знал по учебе в Бельском реальном училище. Отношения с другими учениками (все они были младше) тоже сумел наладить: опыт странствий научил его общению. Учился хорошо, все предметы ему легко давались. Однако Хамченко никого не любил и никому не был благодарен. Над учителями часто смеялся за их спиной, хулиганил, но по-тихому.

Он любил прийти после уроков в читальню, где были специальные книги по предметам для учителей (княгиня много выписывала), найти какой-то малоизвестный факт, а потом на уроке задать учителю вопрос, на который тот не сумеет ответить. Это способствовало его самоутверждению. Ученики его уважали, а учителя побаивались. Княгиню же он побаивался сам: не любил ее и старался с ней не вступать в разговоры. Она была ему непонятна – зачем ей школа нужна? Зачем она содержит его, Прошку? Он был убежден, что это ей выгодно, только в чем выгода, не мог додуматься. Все люди поступают так, как им выгодно. Княгиня хитрая, содержит школу, содержит его и других сирот ради своей выгоды, он был в этом убежден. Но в чем хитрость, пока не понимал. Поэтому княгиню не любил и боялся. Она была чужая.

В 1905 году Хамченко расцвел. Учитель Трубников, братья Луневы (гимназист и недоучившийся студент) объяснили ему многое, к чему он сам уже давно пришел интуитивно. Они нашли подходящие слова, в которые его собственные знания о мире прекрасно уложились. В учении Маркса – в том виде, как его пересказывал учитель Трубников – ему все было понятно и вызывало живой отклик.

Мемуары деда Валерий Скуматов читал с интересом. Он решил, что, по крайней мере, ту часть, где повествуется о юности и талашкинской школе, нужно опубликовать. Стиль деда ему не нравился: корявый, а временами официозный стиль протоколов. Мемуары требовали обработки, и Валерий взял этот труд на себя. Он был уверен, что работа окупится: собирался подать на грант и получить за издание книги пусть не очень большие, но все же приятные для малоимущего провинциального журналиста деньги.

Валерий Андреевич был недоволен своим материальным положением. Детство его пришлось на шестидесятые годы. В то время профессорская должность отца была высокооплачиваемой, имелись у профессора и привилегии. В детстве Валерий жил в лучших условиях, чем многие его ровесники. У Скуматовых была отдельная квартира, машина «Волга», хорошая дача – полный набор человека из советской элиты.

Ко времени взросления Скуматова это положение утратилось. Работа журналиста нравилась ему, но она не приносила сколько-нибудь существенного дохода. Отцова дача досталась сестре, отцову квартиру он разменял, когда расходился с женой. Он жил в старом доме на улице Николаева, ездил на устаревшей машине «Волга». В принципе это было неплохо, однако на фоне процветающих чиновников и бизнесменов, с которыми Скуматов водился, он ощущал себя бедным. До среднего класса не дотягивал. Собрав приличную сумму, в возрасте «за пятьдесят» купил однокомнатную квартиру в Талашкине. К Талашкину его тянули воспоминания деда. Кроме того, там было пустынно и просторно, а одиночество он любил.

Интервью с Красухиным было для Валерия Андреевича вполне рядовым – опытный, известный в Смоленске журналист часто брал интервью у приезжих деятелей культуры. Журналист записывал на диктофон трафаретные, ожидаемые ответы… И вдруг, отвечая на вопрос о талашкинской юности деда-художника, Красухин рассказал историю с записанной мальчишкой Тиуновым картиной Врубеля! О врубелевском слое картины никто не имел сведений, кроме художника, княгини и Лидина.

По словам Красухина, картина, к сожалению, была утрачена. Она сгорела в 1905 году, когда состоялся поджог женского общежития. Скуматов еле сдержался, чтобы не выдать свои чувства. Дело в том, что он знал иное продолжение этой истории.