Взлом реальности. Трансформация жизни с помощью лайфхаков

Келли утверждает, что эта культура, а в особенности лайфхакинг, выросла на почве, подготовленной Стюартом Брэндом, потому что «с 1968 года, за десятки лет до того, как лайфхакинг стал нормой жизни, “Каталоги всей Земли” продвигали хакерско-дизайнерский подход к жизни. “Каталоги” представляли собой печатную базу данных, где можно было найти тысячи лайфхаков, советов, рекомендаций и возможностей для оптимизации жизни». Позднее Кевин Келли основал движение Quantified Self(QS), о котором мы будем говорить в следующей главе. Он по-прежнему оптимистично относится к технологиям и системам, а страницу в его соцсети уже очень давно украшает закрепленный твит: «В долгосрочной перспективе будущее создают оптимисты»[167].

Оптимизм Келли – одна из многих черт, которая роднит контркультуру 1960-х, киберкультуру 1980-х и 1990-х и сегодняшних лайфхакеров. Представители всех этих культур говорят об одном: мир состоит из систем, а инструменты – это средства, с помощью которых вы работаете внутри систем и управляете ими. В такой картине мира будущее – за энтузиастами, вооруженными правильными инструментами и свободными от вмешательства институтов. Как мы поняли из первой главы, лайфхакинг – продолжение американской идеи самопомощи, превозносящее ценности индивидуализма, прагматизма, настойчивости и предприимчивости. А теперь мы видим, что лайфхакинг также является проявлением калифорнийской идеологии заодно с систематизацией.

Однако мало кто знает о корнях из лайфхакинга. Тим Феррис в детстве читал «Каталог всей Земли», организовывал путешествия, руководствуясь советами из книги «Уолден, или Жизнь в лесу», а Кевин Келли является частым гостем на его подкастах, но Феррис – скорее исключение. От подавляющего большинства простых хакеров никто даже не ожидает подобного признания исторических истоков лайфхакинга. Тем не менее, нет необходимости знать все прошлые повороты пути, чтобы начать по нему движение вперед. Да и сам лайфхакинг скорее строится на мироощущении, чем на принадлежности к некой культуре. Лайфхакеров привлекает путь технологий, творчества, созидания, оптимизации и оптимизма.

«Белый образованный мужчина со склонностью к предпринимательству»

Рассказывая историю «Каталога всей Земли», Тернер подмечает, что типичным читателем журнала был «белый образованный мужчина со склонностью к предпринимательству». Авторы воспевали самодостаточность и единение, но при этом «старались избегать вопросов гендера, расы и классов в пользу риторики о расширении прав и возможностей отдельных лиц и малых групп»[168]. Мэтт Томас критикует лайфхакинг именно за это, хотя «Каталог» при этом не упоминается. В частности, он писал: «минимализм представляет собой исключительно мужской стиль потребления», порожденный тревожностью молодых белых мужчин в связи с их социально-экономическим статусом[169].

Действительно, вынесенная в заголовок фраза достаточно точно рисует портрет типичного хакера, но среди хакеров есть люди и с другими социодемографическими характеристиками. Просто их истории остаются в тени, потому что успешные лайфхакеры пропагандируют примеры себе подобных, естественно, представляя своих героев в выгодном свете. В то же время, пропагандисты лайфхакинга даже не слышали о тех, кто не похож на них. К счастью, это упущение легко исправить, и для этого я расскажу три небольшие истории.

* * *

В предыдущей главе я отмечал, что, начиная с Бенджамина Франклина, лайфхакеры по всей видимости недооценивают то, насколько личная продуктивность зависит от порой незаметной работы других. В этой главе мы познакомились с еще одним героем лайфхакинга – Генри Дэвидом Торо, автором упомянутой книги «Уолден, или Жизнь в лесу». Опять же, мы видим поразительное сходство: Торо был умным молодым человеком родом из скромной семьи, который хотел в порядке эксперимента жить простой жизнью. Для этого он удалился от цивилизации, переехав на участок, принадлежащий другу семьи по имени Ральф Уолдо Эмерсон. Эксперимент длился два года, два месяца и два дня. Будь Торо нашим современником, он наверняка посвятил бы этому блог и назвал бы его «Челлендж 2–2–2». Торо вел учет немногочисленных припасов и трат, без которых не обходилась его отшельническая жизнь. Записывал он и свои мысли о жизни в хижине у пруда Уолден. Торо провозгласили отцом концепции расхламления и минимализма[170].