Взломать стихию

Он бросил взгляд на экран. Лента неумолимо двигалась к распахнутым створкам. Гуляра пробовала стащить Манина с ленты, но у нее ничего не получалось. Слишком он был здоровый, да к тому же совсем ей не помогал. Даже без звука было понятно, что он в безумии хохочет, не отдавая себе отчет в том, что с ним происходит.

– Что вы делаете? Он же сгорит! – воскликнул Иван.

– Я не буду повторять, – произнесла жестко Ольга и снова двинула в сторону Ивана пистолетом. – Он должен умереть, и ты этому не помешаешь.

– Но это же ваш сын! – крикнул Черешнин.

– Вот именно! – Ольга сверкнула глазами. – Я не дам держать его, как зверя в клетке, в психушке до конца его дней. Я сама прошла через это, я знаю, о чем говорю. Это я дала жизнь этому чудовищу. Мне и решать, что с ним будет. Пусть зверь, который живет у него внутри, сгорит вместе с ним.

Иван с ужасом смотрел на безумную мать безумного сына. В том, что она говорит серьезно, у него не было ни малейшего сомнения.

Манин тем временем уже вплотную приблизился к печи, пламя уже принялось его жечь. Рот прокурора искривился – видимо, он начал орать от боли.

– Простите я не смогу, – сказал Иван и медленно потянулся к пульту.

– Не смей! – прошептала мать Манина. – Не смей, дурак! Я тебе сказала…

Гуляра, у которой так и не получилось справиться с огромной тушей бывшего начальника, прямо на ее глазах начинавшего в прямом смысле гореть огнем, после первого, и так сильно встревожившего ее выстрела, услышала, как в кого-то выпустили целую обойму.

Глава 13 Прощание

Немногочисленная похоронная процессия двигалась за катафалком, медленно ползущим по заснеженной кладбищенской дороге. Погода выдалась морозная и почти безветренная. Солнца, впрочем, видно не было. Пасмурные облака, равномерно размазанные по небу до состояния плотной грязно – серой пелены, пропускали через себя минимум света. День был весьма неуютный и без похорон.

– Кремировать было бы дешевле, конечно, – высказала вслух не дающую ей покоя мысль Тамара Николаевна.

– Свои же люди там тем более, – поддакнул одетый по случаю траура в черную кожаную куртку Георгий Брыкун.

– «Харон» закрыт до сих пор, – сухо ответила на это Гуляра, поправив выбившуюся из-под черного платка прядь волос. – Да и я лучше в десять раз больше заплачу, чем хотя бы раз еще это увижу.

– Нда, – Тамара поняла, что сказала лишнее.

Девочка натерпелась многого, надо бы с ней поделикатней.

Катафалк, доехав до поворота к выкопанной могиле, остановился. Дальше гроб с телом следовало нести на руках.

– Ну, мужики, взяли? – скомандовал Брыкун и Вася Ложкин, а также сын и отец Беринзоны, подошли к гробу.

Предложил свою помощь еще участник процессии, но ее решительно отвергли.

– Куда ты, со своей рукой – то? – грубовато отогнал Черешнина Жора Брыкун. – Роза и при жизни, дай бог, килограммов сорок весила. Без тебя справимся.

Хромающий, с рукой на перевязи Иван послушно вернулся к супруге.

– Кота, Тамара сказала, нам завтра завезет, – сообщил он ей. – Пусть с нами будет. Он нам жизнь, в конце концов, спас.

Гуляра ничего не ответила, лишь крепче сжала руку мужа.

Просто удивительно, что так все счастливо закончилось. Ольга Манина не стала стрелять в Ивана, ограничившись тем, что выпустила всю обойму в пульт. Ее сын, безумный Леша Манин был бы обречен, если бы не подключенный к компьютеру печи ноутбук Ложкина. Он как раз закончил свой самый медленный в истории хакеров взлом. Несмотря на протестующую мать сумасшедшего, с его помощью Иван в два счета отключил «Феникс».

Манин, тем не менее, успел пострадать довольно сильно. Уродливо обожжённый, без сгоревших волос и бровей, с покрытым ожоговыми волдырями лицом, окончательно невменяемый, он то визжал от боли, то хохотал, разговаривая непонятно с кем – внутри своей головы, обожженной пламенем «Феникса» снаружи и собственным безумием изнутри. Его мать, Ольгу Геннадиевну отправили обратно в лечебницу, из которой несколько дней назад он ее похитил.

Ложкина откачали вместе с похищенными прокурором женщинами чуть позже, уже в больнице. Вреда его богатырскому здоровью медикаментозный сон не нанес, он только выспался. Жизням пленниц тоже больше ничего не угрожало. У обеих констатировали серьезное нервное истощение и, схожие с теми, что получил Манин, ожоговые травмы. Но ничего из того, чего нельзя было бы вылечить – Клара с Миленой успели вовремя.

Бывшие жены Красовского нашли общий язык без адвокатов. Милена не имела ничего против того, чтобы сын общался с родной матерью, или даже переехал к ней жить насовсем. Тем более, Клара добровольно отказывалась от претензий на большую часть имущества Влада. Довольствуясь небольшой долей его бизнеса (и то, скорее для Кирилла, чем для собственных целей).