Взметайся, разум мой, в небесны дали

Каспий гневался, темнел,
Подчиняясь воле ветра.
Он в глаза мои смотрел
Через сотни километров.

Взгляд его — немой вопрос:

«Не соскучился, братишка?»
Погружал он в море грёз,
Где я был ещё мальчишкой.

Когда Каспий был родным,

Тёплым, нежным моим морем.
Он ещё не стал чужим
И иссохнувшим от горя.

Он ещё не потерял

Сотни тысяч своих братьев.
Он ещё не провожал
И не слышал вслед проклятий.

Сколько лет прошло с тех пор?

Сколько слёз пролито нами?
А Каспийский наш ковёр
Всё стоит перед глазами.

Надевший маску по себе не плачет

Надевший маску по себе не плачет.
Зачем страдать по сущим пустякам?
Он «Я» своё от посторонних прячет,
И достаёт его лишь по ночам.

И усадив «Я» рядом на кровати,

Ведёт с ним долгий скучный разговор.
О внутреннем своём самораспаде,
Неся с «Я» каждый раз какой-то вздор.

Что, мол, нельзя без маски жить на свете,

Что засмеют его соседи и друзья,
Что на глобальном праздничном банкете
Мол, те придут одни, а он припрётся с «Я».

И «Я» вздохнёт и, опустив глазенки,

С понурым видом быстро скроется в ночи.
И на обратной стороне иконки
Напишет букву «Я» и «Если что — стучи».

Слова я прячу за словами…

Слова я прячу за словами,
А мысли крашу в белый цвет.
Стихи стираю я стихами,
Ломая гордости хребет.

И, скрючившись, как старикашка,

На людях выпрямляю грудь.
Играю сам с собой в пятнашки,
Меняя глупости и суть.

И встав нагим перед стеною,

Залив молчанием огонь.
Звенящей жуткой тишиной
Я режу на куски гармонь.

Но иногда в ночи глубокой,

Закрыв глаза и зубы сжав,
Брожу я в правде одиноко,
Сам, наконец, собою став.

Я дух бы перевёл…

Я дух бы перевёл,
Заснул бы на минутку.
И мысль свою оплёл
Цепями не на шутку.

И в этом быстром сне

Я повстречал блаженство,
На самом лёжа дне,
Достигнув совершенства.

Смотря на мир с конца

И чувствуя начало,
Постиг бы я Отца,
И что его терзало,

Когда он создавал

Всë сущее на свете,
Переведя в астрал
Молчание в сюжете.

Я дух бы перевёл

И с Богом пообщался,
И Библию прочёл,
Хотя бы попытался.

Но свет в моей душе

Там был чернее тучи.
Я, будто в мираже,
Лежал в навозной куче.

Проснулся я в поту.

Мне это всё приснилось.
Воздвигнуть красоту
Во сне не получилось.

Полсотни лет…