Взор синих глаз

В обычной ситуации, будь Найт даже тет-а-тет со Стефаном, он бы едва ли позволил себе намекнуть на свои возможные взаимоотношения с Эльфридой. Но в нынешней обстановке Найт ощутил склонность открыть душу.

– Стефан, – сказал он, – эту леди зовут мисс Суонкорт. Я гощу в доме ее отца, как вы, вероятно, знаете. – Он приблизился к Смиту на несколько шагов и прибавил тихонько: – Я могу также сказать вам, что мы собираемся пожениться.

Как бы тихо ни прозвучали эти слова, Эльфрида услышала их и ожидала ответа от Стефана, забыв, как дышать, в полнейшем молчании, если это можно назвать молчанием, поскольку платье Эльфриды при каждом ударе ее сердца колыхалось и вздымалось волнами, словно жидкость в термометре любви[155], и шелестело, прикасаясь к стене, в ответ тому же сердцебиению. Лучи солнечного света, что достигали ее лица, придавали ему голубоватую бледность по сравнению с лицами тех двоих.

– Я вас поздравляю, – сказал Стефан тихонько и громко прибавил: – Я знаком с мисс Суонкорт… немного. Вы должны помнить, что мой отец является прихожанином мистера Суонкорта.

– Я думал, что ты, возможно, не жил дома с тех пор, как они поселились здесь.

– Несомненно, я никогда не жил дома, начиная с того времени.

– Я знакома с мистером Смитом, – молвила Эльфрида слабым голосом.

– Что ж, мне нет никакого оправдания. Полагаю, будь вы незнакомцами друг для друга, мне следовало бы вас представить, а поскольку вы добрые знакомцы, мне не нужно было так упорно стоять между вами. Но по правде говоря, Смит, в моих глазах вы все еще мальчик, даже теперь.

Казалось, Стефан только в этот миг осознал всю глубину жестокости своего положения. Он не мог сдержать слов, которые слетели у него с языка с неясной горечью:

– Вам следовало сказать, что я в ваших глазах по-прежнему остался деревенщиной, сыном ремесленника, и поэтому неподходящая персона для такого знакомства.

– Ох, нет, нет! Я вовсе не это хотел сказать. – Найт попытался дать свой ответ смеющимся тоном для ушей Эльфриды и серьезным для слуха Стефана, и обе его попытки явно провалились и вылились в сказанные через силу слова, кои никому не понравились. – Что ж, давайте снова выйдем на открытое пространство, а вы особенно молчаливы, мисс Суонкорт. Вы не должны тревожиться о Смите. Мы знаем друг друга на протяжении долгих лет, как я вам говорил.

– Да, вы говорили, – эхом отозвалась она.

– Только подумать, она и словом не обмолвилась о том, что знает меня! – едва слышно пробормотал Смит и с некоторыми угрызениями совести подумал о том, как сильно ее поведение напоминает его собственное, когда он впервые явился к ним в дом на правах незнакомца.

Они поднялись по ступеням к дневному свету, и Найт больше не обращал внимания на поведение Эльфриды, которое он, как обычно, счел естественной скромностью молодой женщины, кою видят с ним прогуливающейся вместе, что не оставляет особых сомнений в том, что это значит. Между тем Эльфрида вышла немного вперед и быстрым шагом пошла через кладбище.

– Вы очень много изменились, Смит, – сказал Найт. – И полагаю, не больше, чем того следовало ожидать. Как бы там ни было, не воображайте, что я буду испытывать хоть малейший интерес к вам и вашим успехам всякий раз, как вам вздумается поведать их мне. Я не забывал о той привязанности вашей, о которой вы говорили как о причине вашего отъезда в Индию. Юная леди из Лондона, не правда ли? Я надеюсь, все благополучно?

– Нет, помолвка расстроилась.

Всегда бывает сложно угадать, надо выражать сожаление или же радость при определенных обстоятельствах – все зависит от достоинства партии, – и Найт предпочел обезопасить себя нейтральным высказыванием:

– Верю, что это произошло к лучшему.

– Надеюсь, что так оно и было. Но я умоляю вас, чтобы вы не принуждали меня сказать больше… нет, вы не принуждали меня… я не то имел в виду… но я предпочел бы не говорить на эту тему.

Стефан в большой спешке проговорил эти слова.

Найт более ничего не сказал, и они отправились вслед за Эльфридой, коя по-прежнему держалась на несколько шагов впереди и не слышала бессознательного намека Найта на нее. Стефан простился с ним у ворот кладбища, не выходя наружу, и наблюдал за тем, как тот и его возлюбленная садятся в седло.

– Великий Боже, Эльфрида, – воскликнул Найт. – Как вы бледны! Видно, мне не следовало вести вас в тот склеп. В чем дело?

– Ни в чем, – слабым голосом отвечала Эльфрида. – Я приду в себя через минуту. Там, внизу, все мне показалось таким странным и неожиданным, что я почувствовала себя дурно.

– Я-то думал, что вы просто мало говорите. Достать вам воды?

– Нет, нет.

– Считаете ли вы, что вам безопасно ехать сейчас верхом?

– Вполне… правда, так и есть, – сказала она, глядя на него умоляющим взглядом.

– А теперь, раз – и ты в седле! – прошептал Найт ей на ушко и с нежностью поддержал ее, чтобы она поднялась в седло.