Взрослая колыбельная

– Ты там тоже кошку съела на книгах про иномирян! И что, попадались тебе истории про возвращение?

– Нет. Но также мне не попадались истории, где суженому плевать, что происходит с его единственной и неповторимой! Где он бросает ее на произвол судьбы и не желает больше ничего о ней знать!

Я развернулась и села на постель лицом к ней.

– Не могу поверить, что это все на самом деле происходит, – сдалась Белка, снова отворачиваясь, как будто я смертельно больна и смотреть на меня без жалости невозможно.

– Ничего, переживу.

– Я хочу поехать с тобой в лес и убедиться, что ты будешь в порядке. И что он сделает все обещанное.

– Нет, – я покачала головой, – он приказал никому не говорить.

– Но ты уже рассказала!

– Да, рассказала, но ему об этом неизвестно. А привезти тебя – это перебор. Он сразу поймет. Вдруг он передумает и откажется отправлять меня домой? Прости, я не хочу рисковать.

От страха даже сердце заболело, чего со мной отродясь не бывало. Что делать, если он вдруг передумает, ума не приложу. В одном Волин прав: меня тянет к нему, вчерашняя ночь – прямое тому доказательство. Стоило всего за руку потрогать – и закончилось простое прикосновение постельной гимнастикой. Значит, дальше будет так же. И однажды это притяжение сослужит мне дурную службу – я просто не смогу сказать ему «нет». Я столько времени мечтала о бесформенном принце, а теперь у него появилась форма – и лицо, и голос, и фигура. И это все преследует меня, мерещится в каждой тени и тянет к себе, как запах парного молока притягивает неразумного щенка, чей пустой живот поджимается от голода, чье маленькое сердце скучает по матери.

– Хорошо, – через время сказала Белка. – Мы должны попрощаться? Сейчас?

Я поднялась – ноги совсем не гнулись – и крепко обняла ее.

– Прощай, Белка. Вы с Лелькой единственные, по кому я буду скучать. Будь счастлива.

– Не хочешь с ней попрощаться? Она вот-вот вернется.

– Нет. И так тяжело. Передай ей, что мне жаль. Жаль, что все вышло так нелепо.

– Мне будет тебя не хватать, но дома ты будешь счастливой. Я буду помнить о тебе, Катя.

– А я о тебе.

Ну вот, снова всхлипываю, хотя куда дальше? Пора закругляться, иначе и успокоительное не поможет. Буду всю дорогу рыдать как белуга, а может, такую ужасную плаксу извозчики и вовсе везти откажутся, чтобы сидений не замочила и не испортила.

– Пожалуйста, теперь уходи.

Белка поняла, что у меня не осталось сил, поцеловала меня по-матерински в лоб и ушла.

Не думать, не думать! Нужно собираться. Что взять с собой? Деньги, конечно, – бесплатно до места не доедешь, а так и брать-то нечего. Карандаш самописный?… Нет, колдовство пусть останется тут. Накидку возьму, чтобы не замерзнуть, ночью будет холодно. Лыжный костюм из моего мира напяливать смысла нет – до леса нужно еще добраться, а вдруг за сумасшедшую примут? Да и отвыкла я от него, пусть тут остается, не жалко. А больше ничего не хочу, как пришла, так и уйду, голой и босой.

Дорога пролетела как один миг, а за окном все те же серые декорации, словно по кругу едешь. Извозчик сразу понял, куда мне нужно, объяснять не пришлось. И даже не стал интересоваться, что одинокой девушке понадобилось вечером в лесу.

Когда повозка остановилась, я выглянула в окошко. Оказывается, уже практически стемнело. Деревья в лесу стали такие мрачные, как в ужастиках – черные кривые стволы, ветки как скрюченные пальцы, которые тянутся к твоему горлу. Прямо у дороги, в густых пучках сухой спутанной травы белел покосившийся указатель, на одной из стрелок название «Грачи». Я на месте.

– Барышня, вам точно сюда? – крикнул возница.

Вероятно, все же подивился, зачем девушке высаживаться в лесу, где никого живого не видать.

– Да.

Я вылезла из повозки, передала ему монеты, подошла к столбу с табличками и даже не обернулась, когда возница разворачивал лошадей и уезжал. Старое дерево указателей, на которых вырезаны названия населенных пунктов, рассохлось и потрескалось. Сколько ему лет? Дерево почти окаменело от времени. Я постучала – действительно, звук как от камня.

– Катя.

Он стоял за ближайшими деревьями, в сумраке. Длинный плащ скрывал фигуру, а тень – лицо. Меня к нему тянуло просто по-сумасшедшему. К жалкому псу, который даже не понимает, в чем его счастье. А ведь я так легко его приняла, когда узнала! Целиком и полностью. Приняла как самое дорогое! Забыть бы скорее… забыть, как страшный сон.

– Иди за мной.

Он отступил, как будто мы вели дуэль и он сдался раньше, чем пришло время стрелять. Правильно. Топай давай впереди, держись как можно дальше, чтобы даже ненароком мне не пришлось оказываться близко. Не хочу.

Мы шли среди деревьев, кое-где на земле даже сохранился снег. Накидка очень помогла, без нее я вскоре совсем бы задубела. Через время он поднял руки, щелкая пальцами, и вокруг стало светло. Хорошо, что догадался. По крайней мере, ноги не переломаю.

Неужели меня нашли так далеко от города? Тут же глухомань, лес нехоженый, весь зарос, даже я вижу. Как меня вообще отыскали?! Не понимаю…

– Уже скоро, – не оборачиваясь, сообщил он.