Взрослая колыбельная

Так хочется сказать ему, чтобы больше ничего не говорил вслух! Слышать его голос, пусть и с другими интонациями, – как ножом по сердцу, хоть уши затыкай.

Хотя нет. Потерплю, но просить не буду ни о чем, никогда. Скорее бы все это закончилось!

– Вот, мы на месте.

Волин прошел вперед – между деревьями пятачок пустого места, покрытого похожей на солому хрустящей травой. Кажется, он подготовился – поверху сухой травы насыпан чем-то серым круг со знаками и горящими в воздухе огоньками. Вообще зловеще все выглядело, как подготовка к черному ритуалу сатанистов. Хотя зачем сразу сравнивать со своим миром? В Эруме все иначе. С местным колдовством я редко сталкивалась, а теперь поздно начинать. Хочу, чтобы быстрей все закончилось.

– Что мне делать?

Заминка. Стоит спиной, как будто смотреть на меня неприятно.

– Встань посередине.

Еле расслышала. Куда, интересно, встать? Вероятно, сюда, в круг, на крестик.

– Это долго?

Кажется, он вздрогнул. И снова не обернулся. Вот так уйду, и не заметит.

– Надеюсь, ты не передумал отправлять меня домой? Потому что тут, в твоем обществе, я оставаться точно не собираюсь!

Резко развернувшись, он подошел ближе, остановившись на границе круга. Глаза его потемнели, веки опухли, но держался он спокойно. Действительно, что тут такого – отправить девушку домой? Помочь ей. И себе заодно, чтобы власти и могуществу не мешала.

– Начинай давай! Хватит на меня пялиться!

Зачем делать такой вид, будто вот-вот грохнешься в обморок? Его глаза так расширились, что еще немного – и ему совсем поплохеет.

Сглотнув, он резко вскинул руки и стал странно шевелить пальцами, а потом еще и руками. Вот так они колдуют? Движениями? И бормотанием, судя по всему. Потому что он теперь еще что-то шепчет. Так, будто слова раскалены и жгут ему рот, от них хочется как можно быстрее избавиться, но не выходит. И они снова жгут и жгут, и больно до слез.

Это так колдовство действует?

Какая, однако, ирония! Столько времени прожить в чужом мире и не поинтересоваться колдовством… Скажи кому – не поверят. Это все потому, что я интересовалась только поисками. Поисками того, кого лучше было бы не искать.

О чем я думаю? Скоро я пропаду и больше его никогда не увижу. Ни его губ, которые целовала, ни тела, которое гладила, ни глаз, которые смотрели так восторженно, так нежно.

Слезы расплылись в глазах, а следом расплылось все вокруг. Наверное, ритуал подходит к концу, движения его рук замедлились. Финиш. Финита ля комедия.

Но что это? Он вдруг зажмурился и закричал, так, будто его на части режут. Потом стиснул зубы. Сжал руки в ладони, белые костяшки словно выдавливали кожу изнутри. По его подбородку из прокушенной губы потекла кровь.

В ту же секунду меня пронзила боль. Волина резко, как пинком, отбросило в сторону, прочь от круга, он упал на спину, продолжая держать перед собой сжатые руки. Купол надо мною мгновенно покраснел, как будто налился, напитался кровью. Что происходит?

Он с трудом поднялся, вытирая запястьем бегущую из носа кровь, от чего над губой нарисовались кровавые усы. Его руки сильно дрожали. Он как будто скулил. Что он делает? Что происходит?

Купол наливался алым. А потом пурпурным, по его поверхности словно бежали пульсирующие ручейки крови. Разве так я сюда попала? Я помню только снег и темноту, панический страх, но никакой крови, никакой боли, разрывающей изнутри. А сейчас меня как будто высасывают, выжимают как мокрую тряпку, так, что только кости хрустят.

Кажется, я кричала.

Потом внезапно вокруг стало много, очень много постороннего народа. Они выбегали из темноты и суетились между деревьями, бросаясь то в одну, то в другую сторону. Какие-то люди в форме, по виду сыскари, среди них две женщины с длинными косами. В пятне света мелькнуло бледное торжествующее лицо Бакуни, который остановился сразу же, как увидел круг. А за ним выбежал Лад… Белка?

Откуда?

– Отойти всем от купола! – закричал какой-то мужчина. Сыскари моментально отступили прочь. Боже, как болит… не знаю, что это болит. Может, позвоночник собирается из меня вылезти или кровь решила выкипеть. Женщины могут вытерпеть много боли, гораздо больше, чем мужчины. Но если это будет продолжаться дальше, я потеряю сознание.

Скорей бы.

Во рту тоже кровь, но боли от прикушенной губы не чувствуется. По сравнению с остальной…

– Катя! – Белка кричала и бежала ко мне со всех ног. Купол переливался, сжимался, пульсировал и бился, как огромное нечеловеческое сердце.

– Стой! – Лад попытался ее перехватить, но было поздно – она просто проскользнула мимо его рук и побежала дальше.

– Нет! – кричал главный сыскарь. – Не лезь! Отойди!

Белка вскинула руки – знакомый жест, она собиралась что-то сделать, что-то наколдовать, но не удержалась на краю ямы и заскользила по влажной земле вниз.

Когда на месте круга образовалась яма?! Я же смотрю на них всех снизу вверх! Круг ушел под землю?!