Взрослая колыбельная

И во всем остальном он прав. Нечестно лишать мужчину желаемого, избегать годами разговора и надеяться, что все само собой рассосется.

– Можно пройти?

Недовольный Юлик принес чай на крошечном черном подносе и сжал губы, заметив тихушный купол. Можно теперь убирать, при свидетелях говорить Федор не станет. Да и говорить вроде больше не о чем. Как же мой стажер все-таки вовремя!

– На ужин не приглашаю, – ровно закончил Федор, смотря только на меня. – Вижу, ты занята.

– Да. В другой раз.

Он кивнул, развернулся и ушел.

– Почему сюда пускают посторонних? – бурчал тем временем себе под нос Юлик, вроде как если я услышу, то подумаю – случайно услышала, а вовсе не потому, что ему хотелось прокомментировать появление Федора.

– Потому что я специально попросила его пускать.

Уже молча помощник поставил чай мне на стол и продолжил царапать свой отчет.

За крошечным окном под потолком уже темнело. А еще столько всего нужно решить! И душит отсутствие одиночества. Я привыкла, что в кабинете всегда одна и можно хоть ноги на стол положить. И если присутствие Федора мне давно уже не мешает, ну, особо не мешает, настолько я к нему привыкла, то всякие юнцы – очень даже наоборот.

– Юлик, отчет не сдан, отсюда вижу, что он пустой. Иди домой, твоя работа на сегодня закончена. В следующий раз пиши быстрей. Свободен.

Он с обидой вскинул голову, но воздержался от комментариев.

– Иди, иди. Завтра с утра жду. А сегодня перед сном еще разок прочитай про последовательность действий при поступлении сообщения о кражах, ты плохо ориентируешься.

– Я хор…

– Не спорь, иди!

Он засопел, но замолчал. Беда с этим энтузиазмом неоправданным.

– Хорошо. До завтра.

Свернув недописанный отчет и сунув его в ящик, мой молодой герой попрощался и ушел, даже спиной своей выражая протест.

И теперь, в одиночестве, следовало подумать не только о завтрашнем дне, а и о будущем в целом.

Я не хочу семью и детей. Не знаю отчего, ведь это естественное желание каждой женщины, и со временем оно становится только крепче. У всех, кроме меня. Не хочу. Но что же делать, учитывая, что к Федору я привязана? Когда-то он сильно помог мне, был рядом, поддерживал и немного скрашивал черные тона злой несправедливой действительности. Когда мы стали парой, начали встречаться, это казалось вполне естественным продолжением знакомства. Но большее – женитьба, дети… На это я не подписывалась.

И что же? Отпустить его? Федор симпатичный, получает неплохо, купил целый этаж дома почти в центре Гораславля. Родни у него полдеревни, все дружные, готовые помочь при первой необходимости. В общем, жених хоть куда.

Честно было бы его отпустить.

Но что тогда случится со мной? Не представляю.

И все же… тоска зеленая, но однозначно душа склоняется к варианту «отпустить». А ведь я знаю, что все его угрозы про «найти другую» – просто угрозы. Если бы хотел, давно бы нашел. Со мной несладко, я не слепая клуша, чтобы думать, что от моего общества мужчина на небеса возносится. У меня масса недостатков, и он все их терпит. Много лет остается рядом и ждет. Кажется, он меня любит, хотя вслух не признается. Но какое еще может быть объяснение?

Или хватит дергаться, рваться из стороны в сторону в поисках неизвестно чего? Дети занимают собой время даже получше работы. Глядишь, годик потерпеть, а потом уже до конца жизни можно не бояться, что безделье заставит тебя застыть на месте, как ту статую, и не очнуться.

Хоть монетку бросай.

Но решать с помощью монетки нечестно. Потом можно свалить все неприятности на случай, который подсказал, что делать. А я не привыкла сваливать решения на других. Итак, у меня два варианта. Отпустить Федора – это было бы честно по отношению к нему, но я, возможно, без его плеча просто скукожусь и засохну, или выйти за него замуж и нарожать ему детей. Он будет хорошим отцом и мужем, а мне, давно решившей, что останусь бездетной, просто нужно сменить приоритеты.

Логика и трезвый расчет подсказывают, что мы способны договориться, поэтому будем вполне мирно сосуществовать и даже можем быть счастливы. То есть нужно соглашаться и заставить себя пойти ему навстречу. Федор надежен и заслуживает семью. Я могу ее ему дать, что мне, жалко, что ли?

Но и так сразу, немедленно замуж я не могу. Что-то не дает, мешает сделать последний шаг. А откладывать решение он больше не позволит. Замкнутый круг какой-то.

Я стучала карандашом по бумаге и думала. Не в первый раз. И как прежде, безрезультатно.

– Ты еще тут, Катя?

Из коридора донесся бархатный, чем-то довольный голос Макарского. Таким чутьем только сыскари с огромным стажем обладают. Я сижу тихо за закрытой дверью, а он, не входя, видит, что я на месте.

– Да, я тут. Входите.

– И хорошо, что ты тут. Очень даже хорошо.

Макарский принес две папки с бумагами, по одной в каждой руке. Пока еще тонкие, видимо, дела только-только сформированы.

– Почему хорошо?

– У меня для тебя целых два дела, Катя. Целых два!

Ага, так я и поверила в щедрость Макарского. Небось кража колбасы или покушение на отравление. В общем, случаи для дилетантов, чтобы без дела штаны в отделе не протирали.