Взрыв

– А ты чего захотел? Титул за честный, упорный труд, постоянные переработки, ночевки в офисе? Еще чего, размечтался. Несправедливость на работе – это не повод предавать Императора, скажете вы, и будете правы. Только я никого не предавал, – здесь я замолчал и остановился. До входа в город оставалось около ста метров, но я решил замереть на таком расстоянии, – чтобы оказаться на сцене, посреди главной площади столицы с мешком на голове, изуродованным лицом и переломанными пальцами, я совершил куда большее преступление, нежели предательство Императора, – невольно вспомнив первые минуты пыток, вздрогнул и поежился. Благо, кто-то из сторонников Рейнхарда сумел незаметно сделать мне укол и большую часть процесса я находился в странном, словно наркотическом состоянии, почти не ощущая боли и не понимая, что со мной происходит. Это спасло мое восприятие действительности, не сломало меня, да и говорить что-то к сказанному ранее в кабинете Геннадия, я не стал. Набрав в грудь воздуха, я обернулся назад и бросил взгляд на холм. Понять, кто из фигур – принц, с такого расстояния сложно, и я не стал этого делать. Хотелось увидеть лицо Рейнхарда, когда он услышит то, что я собираюсь сказать, но, не судьба, – я влюбился, – выпалил я на одном дыхании, словно признаваясь в этом и самому себе в том числе, – да, именно так. Вместо меня, в тот день на сцене с мешком на голове должна была оказаться та самая леди Скарлатина Лей Мортанс, ей не посчастливилось стать объектом вожделения Его Высочества принца Рэймонда, как раз сейчас отдающего вам приказы, – мне не хотелось рассказывать все дословно, и я решил коснуться только самого главного, – не буду распинаться тут на полчаса, рассказывая, как все было. К несчастью, леди Лей Мортанс оказалась виновна в преступлениях против Императора и императорской семьи, потому что посмела пресечь попытку своего изнасилования принцем Рэймондом. Я сделал все, что смог, что бы спасти ее от этой участи и оказался там, где вы меня и видели, – замолчав, я подбирал лучшие слова, но в голову уже ничего не лезло. Одежда спасала от холода, но стоя посреди дороги на морозе, со временем все равно перестаешь ощущать ноги и руки, а уши даже под шапкой горели огнем, горло застужу точно, столько говорить, – Это все было сказано, что бы донести до вас мою мысль. Я не на стороне Рейнхарда Линкольна Фейна, и не в коем случае не сражаюсь против императорской семьи. Я, как думаю и многие в рядах армии Рейнхарда, восстали против произвола и несправедливости, которые творят отдельные представители этой семьи, и за их прекращение, – больше сказать мне оказалось нечего. Замолчав, я опустил рупор и не хотел оборачиваться назад. Пусть лица принца с такого расстояния ни за что не увижу, но затылком чувствую на себе его пронзающий, злой взгляд зеленых глаз. Постояв пару минут, я уже хотел развернуться и пойти прочь, но тут массивные, чугунные, городские ворота начали открываться, образуя небольшой проход. Мне навстречу вышел человек, он спешил и что-то нес в ладони. Оказавшись в метре, мужчина протянул руку.

– С вами хотят поговорить, – произнес он, а я не сразу заметил телефон. В пределах города работала связь, это я помнил еще с тех пор, как учился тут. Стоило выйти за ворота и буквально через десять шагов сигнал пропадал. Должно быть его усилили, либо мы стоим достаточно близко. Повесив рупор на запястье за прикрепленную к нему ленточку, я принял аппарат и понял, что вызов уже принят и на меня смотрит изображение пожилого мужчины, лет пятидесяти с седыми короткими волосами, объемными белыми бровями, острым носом. Его плечи попадали в камеру и определить звание военного удалось сразу, это был именно тот человек, что нужен. Какое-то время он молчал и просто смотрел на меня, глаза, непонятно какого цвета из-за искажения экрана сновали вверх вниз, изучая и анализируя.

– Твой отец, был моим другом, парень, и я решил поговорить с тобой только из-за этого, – наконец заговорил мужчина на том конце провода, тяжело вздохнув. Я улыбнулся всего на секунду, и положительно кивнул.

– Я на это и рассчитывал. Ни с кем другим из тех людей, что сейчас у меня за спиной, вы разговаривать не стали бы, а я потеряю кучу времени из-за этой ситуации, а кто-то потеряет свою жизнь в вероятно предстоящем сражении или просто от холода, – врать или что-то придумывать не хотелось, у меня была прямая цель – оказаться в столице, как можно быстрее, и я собирался сказать и сделать все, что нужно ради этого.

– Ты меня не разжалобишь жизнями людей, Алексей. Ты же знаешь, что тебя должны были назвать так, но вышел закон, – предался ностальгии мужчина, что слегка отходило от намеченного в моей голове плана. Кивнув, перекладываю телефон в другую руку, эта, будучи в варежке, все равно начала замерзать и ее пришлось спрятать в карман вместе с краем полотенца.