Взрыв

– Доброго времени суток, – я сам потерялся, день сейчас или вечер. Всматриваясь в окопы перед стенами и сами стены, замечаю едва различимое шевеление людей, – я прошу вас не стрелять, я здесь лишь для открытого диалога, – мой голос нарушил тишину и разнесся усиленный рупором во все стороны. Закрыв глаза, я набрался мужества и переступил через столб, и стоило оказаться в пределах дальности оружия противника, увидел, как первые выстрелы пронзили снег прямо возле моих ног. Замерев, поднимаю выше белое полотенце, призывая к мирному разрешению ситуации, – Рейнхард не посылал меня, если вам это интересно. Ему сейчас вот-вот доложат о моей самодеятельности и он окажется в непосредственной близости, желая слышать, какую чушь я планирую тут нести, – я специально не стал добавлять что-либо перед именем принца, это должно вызвать у сторонников его отца больше стремления выслушать меня, – просто прошу, дайте мне все сказать, и потом решите, стоит ли докладывать и передавать слова маршалу Короткову, если он сам этого не слышит. Я подойду ближе, только ради лучшей слышимости, – озвучив это, я снова открыл глаза, осмотрелся и сделал еще один шаг вперед, и в этот раз в меня и правда не стреляли. Может, противник вообще меня не расслышал или не понял? – прошу, дайте один выстрел, что бы я знал, что вы слышите меня, – выстрел последовал незамедлительно, причем целились снова конкретно мне под ноги, – прекрасно, – набрав в грудь холодного зимнего воздуха, я делал шаг за шагом в сторону города, спиной ощущая на себе взгляды дозорных принца и снайперские прицелы его солдат, стоит ляпнуть что-то, что не понравится Рейнхарду, и меня застрелят уже свои, – Меня зовут, Алистер Измайловский, но если у вас хорошие бинокли, вы и так это знаете. Это я стоял на сцене с мешком на голове несколько недель назад, обвиненный в предательстве императорской семьи и преступлениях против Его Величества Императора, – я усмехнулся сам себе и продолжил, – для тех, кто не знает или не понимает, я поясню. Мой отец – Герцог Алексей Алексеевич Измайловский, был личным помощником Императора, он погиб во взрыве вместе с ним, – я замолчал и сделал еще шаг, – я к тому моменту еще не родился, и только взошедший на престол Император Анатолий Фейн забрал у моей матери титул, земли, деньги, все, что смог. Многие годы я просил об аудиенции, посылал письма, умолял вернуть то, что по закону наследования должно было принадлежать мне. Вместо этого, Его Величество велел дать мне работу. Я честно трудился во дворце на благо Империи и императорской семьи. За семь с лишним лет я получал только причитающийся по договору гонорар и честно заработанные премии, пока многие из моего окружения прыгали с должности на должность, получая повышения и поощрения, – звучало так, словно я рассказываю им историю своей жизни, что само по себе так и было, и тут я увидел их: пять фигур стояли на том же холме, откуда спустился я, возвышаясь над деревьями. Даже в темноте, благодаря снегу, мне удалось их рассмотреть и уверен, Рейнхард был там. Пусть, так даже лучше, пусть, все слышит и знает. И я продолжил: