Взрыв

Не так я рассчитывал вернуться в Ломоносов, и уж тем более, не при таких печальных обстоятельствах. За стенами города сейчас находились люди, которых я знал, пусть мы не были близки, но списывались периодически, поздравляли друг друга с праздниками и договаривались о встречах, которые никогда бы не произошли. Если город не сдастся Рейнхарду сам, хуже будет всем, но, можно сказать, вторая столица – это не мелкие поселения и деревеньки, захваченные восстанием принца по пути сюда. Да, в числе отвоеванных территорий была парочка стратегически важных объектов и одна военная база, половина состава которой просто присягнула на верность принцу и сдала вторую. Выглядело забавно, но явно не для старших братьев Рейнхарда в столице.

Регулярная армия пыталась трижды дать нам бой, и все три раза проиграла. Причиной тому стали дезертиры, которые внесли смуту. Покидая ряды войск Империи, они не забыли оставить несколько сюрпризов. Армия была вынуждены отступить до ликвидации последствий, что позволило Рейнхарду атаковать и одержать победу трижды, отогнав силы противника сюда – откуда они и вышли. Так, пройдясь от колонии “на урале” до почти восточного побережья страны, размер сил принца увеличился чуть ли не в пять раз, его армия пополнилась средствами передвижения, вооружением, припасами и техникой, за исключением самолетов. На захваченных базах, преданные Императору солдаты старались вывести из строя все, что видели на своем пути. Что-то удалось восстановить, что-то нет.

Наша текущая позиция довольно выгодна, мы заняли все холмы вокруг города, который располагался в низине. По снегу взбираться к нам противнику будет проблематично. Однако, и мы находились на открытой местности, без стен и защиты от холодов. Привезенные с собой палатки и передвижные центры спасали, но долго простоять в осаде мы не сможем. По словам Мигеля Лей Мортанс, просившего обращаться к нему по старому имени – Михаил – эта местность не представляла ценности, и стоит кому-то отдать приказ скинуть на нас пару бомб и сторонники принца в столице не найдут отговорок, почему этого нельзя сделать. Город достаточно далеко, сейсмическая активность от взрывов его не повредит. Может вызвать лавину, но она сойдет на нет, достигнув стены. При строительстве, эти факторы учитывались и рассчитывались, именно поэтому все постройки находятся строго внутри высокого и прочного ограждения, спасающего их от природных явлений.

Закутавшись посильнее в довольно теплую военную куртку, слишком легкую и непривычную, я не хотел отсюда уходить. Меня не допускали до собраний руководителей восстания, на которых присутствовал Михаил, а сам принц со мной не разговаривал. Меня даже не заставляли принимать участия в сражениях, как оставшихся среди восставших заключенных. Оно и понятно – я провалил поставленную задачу – не уберег невесту принца, и теперь она заложница в руках Рэймонда, которая ни в чем не нуждается, живет в императорском дворце, вместе со своей любимой собакой, не вспоминая обо мне. Лишь бы с ней правда ничего не случилось, и желая отомстить за все поражения, Рэймонд не совершил опрометчивых поступков. От таких мыслей хотелось выть, ведь я никак не мог выкинуть гребаную блондинку из головы и думал о ней каждый день, причем не специально, как-то само собой.

Откинув очередную порцию ненужных мыслей, окидываю взглядом окрестности вокруг города и убеждаюсь, что защищать Ломоносов регулярная армия будет до последнего вздоха. Отступать им некуда, а те, кто хотел сдаться и перейти на сторону врага – уже сделали это. Я слышал краем уха, как Рейнхарду докладывали о том, что даже потенциальных сторонников в этом городе у него не будет. Сейчас все зависит от того, кто победит в сражении или получится ли у принца договориться с тем, кто лично командует солдатами, расположившимися вокруг крепостных стен в окопах и на башнях.

Пальцы в перчатках и карманах куртки все равно начинали замерзать, и мне пришлось покинуть прекрасное место для обзора и вернуться в общую палатку. Еще не хватало получить обморожение не до конца восстановившихся конечностей. Кости срослись, но некоторые обыденные вещи давались мне с трудом, например, поднять маленький предмет двумя пальцами – целое испытание. Ручку держать пришлось учиться заново, но это оказалось самым простым. Вот восстановить почерк и писать ровно и красиво пока не удается. Анна Лей Мортанс спасла меня от лихорадки, неизвестно где найдя антибиотики и вовремя дав их мне. Не знаю, чем бы все закончилось без ее помощи. Швы на щеках сняли, и теперь там красовались два уродливых шрама, безвозвратно испортивших мое лицо. Я стал меньше смотреться в зеркало, да и для чего?