Взрыв

– Где хранятся громкоговорители? – интересуюсь у оставшихся возле печки солдат, а те уставились на меня так, словно увидели впервые, – или где я могу взять какое-нибудь оборудование, которое усилит звук голоса? – не уверен, что среди доставшегося нам хлама на последней базе есть что-то такое. Получив лишь пожатие плечами и настороженные взгляды в ответ, махнул на мужчин рукой, натянул на руки перчатки и покинул палатку.

Громкоговоритель обнаружился в автобусе, рядом с радио и портативным телеграфом. Отвечающий за оборудование сотрудник посмотрел на меня подозрительно, но взять довольно мощный рупор разрешил. Вооружившись им и белым полотенцем, я стремительно направился к спуску с холма и прямой дороге к городу. Терять мне было уже нечего, моя жизнь ничего не стоила и я готов был умереть еще в столице. Тратить время на бесполезные осады и вот такую игру кто кого пересидит я не хотел. Мне нужно вернуться к Скарлатине, как можно скорее, и только разрешив эту ситуацию, я смогу это сделать. Мне было все равно, отвечала сама девушка взаимностью или нет, но слова Леотхелаза, что она не ушла бы со сцены без меня зародили некую надежду, или, скорее даже, просто подозрение на надежду. Да даже, если она и ложная, пусть, мне просто необходимо было ее увидеть, убедиться, что Рэймонд не сделал ее своей не официальной фавориткой и не избивает каждый день. Я должен быть просто рядом с ней, не важно в каком статусе, хоть просто секретаря.

Один из солдат, стоящий в дозоре, догнал и преградил путь. Всматриваясь в мое лицо, он несомненно узнает его, еще бы, такие шрамы на щеках хорошо запоминаются. Поправив висевший на перевязи автомат, он осмотрел меня с ног до головы прежде, чем сказал:

– Через двадцать метров начинается зона поражения, сюда еще не хватает дальности выстрела. Там стоит столб, дальше лучше не заходить, противник начинает огонь.

Информация оказалась довольно полезной, хотя бы буду знать, откуда уже нужно махать полотенцем и орать в громкоговоритель. Должно быть солдат сразу обратил внимания на эти два атрибута у меня в руках, и не стал задавать вопросов, куда я иду, но вовремя опомнился.

– Мне не передавали информации, что вы были посланы на переговоры, сейчас я уточню этот момент, – парень уже потянулся к рации в переднем кармане куртки, когда я покачал головой и остановил его руку.

– Приказа нет, но я должен попробовать, если что, ты меня не видел, и упустил. Да и никто особо скорбеть не будет, – честно признался я, в надежде на понимание с его стороны. Солдат оказался парнем, на вид, не старше восемнадцати лет. Он смотрел на меня такими глазами, словно я экспонат в музее и он впервые увидел нечто подобное. Наверное не часто ему на пути попадались подобные самоубийцы, да еще и пытающиеся пролезть куда-то за спиной у руководства. Честно говоря, я его прекрасно понимал, сам по первости работы во дворце не понимал подобных поступков, аналог которого пытаюсь сейчас совершить.

Помявшись немного с ноги на ногу, он кивнул и неуверенно отошел с пути, позволяя мне пройти вперед. Я уверен, что стоит отойти на пару метров и парень сразу схватится за рацию и доложит о идущему к врагу Алистере Измайловском с громкоговорителем. Пусть. Столб, о котором говорил солдат, я заметил сразу. Он торчал слева, возле края леса, а мне следовало идти вперед, по нечищенной дороге. Снега вчера выпало прилично, ноги утопали в сугробах примерно на половину высоты стопы. Хорошо, хоть не по колено, тогда бы я выглядел куда более комично, пробираясь к стенам Ломоносова из леса. Остановившись прямо возле столба, я поднимаю руку с белым полотенцем и подношу громкоговоритель к губам. Ну что же, посмотрим, чего стоит мой не сильно подвешенный язык.