Взрыв

Вернувшись к себе и за несколько часов ознакомившись с присланными материалами, я даже собирался взяться за работу, но стоило войти в кабинет и устроиться за стол, как взгляд оказался прикован к аккуратному белому конверту прямо в центре. Охрана осталась по ту сторону дверей, в помещении я был один, но меня сразу затрясло. Кто мог его здесь оставить? Орлов? Нет, он не допускал подобных оплошностей, ведь письмо мог до меня увидеть и прочитать кто угодно, доступ в мое крыло открыт для всех старших братьев и офицеров. Аккуратно подняв конверт, я покрутил его в руках, не решаясь вскрыть и прочитать. Может так Геннадий хочет проверить мою верность и если я не сообщу о таинственном письме – обвинит меня в предательстве? Руки тряслись, пока пальцы пытались аккуратно вскрыть конверт, не повредив его.

Обычный альбомный лист, сложенный в четыре раза, буквы напечатаны на принтере, без подписи и заголовка. “Продолжаем хранить молчание”, – всего одно предложение. Я был уверен, что Орлов так бы не поступил, все эти недели он был крайне осторожен, а подобного рода записка перечеркивала всю его осторожность. Хотелось позвонить ему и уточнить, но это действие точно выдало бы нас обоих. Прикусив губу, беру лист и встаю из-за стола. Лучше сразу передать его Геннадию, избавившись от его подозрений в свой адрес.

Покинув кабинет, прохожу мимо охраны и краем глаза замечаю, как они следуют за мной стараясь не отставать. Я успел привыкнуть к их безмолвному присутствию везде, кроме личных покоев, и был более чем уверен, их руководство с радостью засунуло бы гвардейцев еще и туда. Кусая нижнюю губу, тереблю лист между пальцами. Даже если письмо и от Орлова, по одной строчке я не выдам планов Рейнхарда, как и нельзя будет отследить автора. Ничего страшного, если оно попадет в руки Геннадия при любом раскладе.

Войдя в приемную Императора, я жестом велел охране подождать в коридоре за дверью. Уж тут я ничего натворить не смогу, даже если захочу. В помещении оказалось на удивление пусто, что заставило меня остановиться на полушаге. Обычно здесь всегда толпились люди, ожидавшие приема, даже когда кабинет занимал Рэймонд. Пустота приемной казалась чем-то неестественным и неправильным, и тогда я прислушался.

– Нет, твой приказ звучал иначе, но я не могу влюбить в себя девушку, которая уже по уши влюблена в другого, моего очарования на это не хватит, – голос Лиама раздавался слегка приглушенно, и я замер на полушаге, пытаясь всмотреться в небольшую щелочку приоткрытой двери. Видно ничего не было, и я снова укусил до боли нижнюю губу. Ощутив привкус крови во рту, поморщился и бросил взгляд на лист бумаги в руке.

– Я кажется отчетливо просил тебя сделать что угодно, что бы она разлюбила Рейнхарда, это единственное, о чем я тебя просил, – голос Геннадия звучал приглушенно и устало. Да, он был с нотками властности и уверенности, как и всегда, но жутко замученный. Мне даже стало в какой-то мере жаль его. Ведь теперь старшему брату придется разгребать тот мусор, что оставил после себя Рэймонд, и ему как-то нужно выиграть, заранее проигранную войну.

– Видишь ли, мой дорогой кузен, но она его никогда и не любила, – усмехнулся Лиам, и из кабинета раздался облегченный вздох Гена, – мне ничего делать и не пришлось, просто немного с ней побеседовать, направить мысли в нужное русло, чтобы девушка это поняла, сама, без моих намеков и прочей ерунды. А вот и подтверждение этого, – тут дверь за моей спиной распахнулась и я резко обернулся. Человек, что стоял на пороге приемной и смотрел прямо на меня просто не мог находиться здесь, не должен был, но не смотря на это, он был здесь.

– Алистер? – недоверчиво поинтересовался я, приподнимая брови и наблюдая за тем, как парень со шрамами на щеках все же оживает и преодолевает разделяющее нас расстояние.

– Собственной персоной, – отзывается он и дергает дверь кабинета, раскрывая ее настежь. Наше присутствие больше не секрет для обитателей помещения, оттого я смело разворачиваюсь и переступаю порог. Никого, кроме Геннадия и Лиама внутри нет, они сидят друг напротив друга, а кресло Императора непривычно пустует. Непонимающе оглядываясь на Алистера, замершего в дверях, я переводил взгляд с него на брата, и окончательно запутался в происходящем.

Внешний вид блондина был безупречен, только два шрама на щеках напоминали, через что ему пришлось пройти и заставляли задуматься, как он снова оказался здесь, во дворце, в новой белой рубашке, черных форменных брюках и пиджаке. Чистые волосы, свежее лицо, словно парень вернулся на службу во дворец и хорошо подготовился к первому рабочему дню.

– Лео, я пока не посылал за тобой, ты закончил расчеты? – поинтересовался Геннадий, рассматривая меня с нескрываемым любопытством, и я понял, что присутствие Измайловского для него не секрет, и его он видит уже не впервые за день. Возможно ли, что лист бумаги у меня в руке – это подстава именно от блондина, если он работает на Гена, а не Рейна? Голова шла кругом, но я все равно же пришел сюда, стоять и молчать будет хуже всего остального.