Взрывная Шипучка

— Ага, — фыркает она. — Так умирать будешь, никто не шелохнется. Пошли температуру померяем.

Мы возвращаемся в комнату, я опускаюсь на постель и безропотно засовываю градусник подмышку.

— Тридцать семь и пять. Слава богу, — выдыхает подруга. — Если скакнет выше тридцати восьми и пяти — сразу пей вот эти три таблетки, поняла?

— Да, мамочка, — улыбаюсь от ее строгого тона.

— Ну, вот что ты улыбаешься, ты хоть представляешь, какая у меня ночка была? Я тут с этими врачами, лекарствами, компрессами полночи. Если бы не твой знакомый… А потом ты ещё и пить их отказывалась!

— Какой знакомый? — спрашиваю одновременно со звонком в дверь.

— Это, наверное, он, — Гуся вскакивает с места и несется в прихожую открывать дверь.

— Какой знакомый? — пытаюсь докричаться до нее, но тут же осекаюсь, стоит услышать низкое раскатистое "доброе утро".

Да быть того не может.

Судорожно натягиваю одеяло на свои голые ноги и пытаюсь собрать влажные лохмы в пучок на макушке. Паровоз из мыслей, где главная "какого черта он здесь вообще делает", устремляется прямиком в тоннель смущения.

В проеме появляется огромный хмурый мужчина. Красивый. Сердце пропускает один удар. Предатель. Я судорожно сглатываю и морщусь от болезненных ощущений в горле. Влад морщится в ответ.

— Ну, как больная? — смотрит он на меня, но спрашивает, почему-то у Гуси.

— Тридцать семь и пять. Влад, вы проходите. Может, кофе? — почти лебезит перед ним подруга.

И мне это ни черта не нравится. Что вообще здесь происходит? Откуда взялся этот Медведь и когда успел покорить Машеньку?

— Нет, спасибо. Мне уже пора на работу, заехал просто убедиться, что она ещё жива. Если станет хуже звони, — бросает Гусе и замолкает.

Смотрит на меня своим темным графитовым взглядом, я смотрю в ответ. Чувствую себя загипнотизированной коброй перед факиром. В кое-то веке не способна и двух слов сказать, хотя мысли скачут наперегонки с вопросами и заполняют всю черепную коробку. Затем разворачивается и уходит, так и не сказав мне ни слова.

Слышится глухой стук входной двери. В проеме снова появляется подруга, немного взволнованная и явно смущенная.

— Что здесь происходит? — наконец, отмираю я.

— Боже, Май, вот это мужчина! — горячо выпаливает она.

— Что?

Не нравится мне начало этого разговора!

— Я вчера на заказ вместо тебя поехала, а там — он. Странно все как-то вышло, он думал, что в костюме ты и у нас вышел не самый дружелюбный разговор. Он сунул мне пару тысяч и говорит такой: когда Майя выздоровеет, пусть позвонит, у тебя мой номер есть.

— Стой, а откуда у тебя его номер?

— Так он как заказчик его оставил. Слушай дальше! Короче, приезжаю домой, а тут ты — почти бездыханная. Врачи — дебилы без лекарств. Просто написали, что нужно, типа, разбирайтесь сами. Ночь на дворе. А ближайшая круглосуточная аптека черте где. Я паниковала, потому что даже попросить привезти некого. И тут вспомнила об этом странном чуваке, он-то на машине был, я видела возле бара. И просто внаглую ему позвонила. Он спал уже, но сорвался и приехал… с лекарствами. И помог тебя ими напоить, ты тут такое представление устроила: хватала меня за волосы, вырывалась, а потом лапала Влада.

Гуся начинает смеяться, а мне ни фига не смешно. Она хоть понимает, как подставила меня?

— Потом еще сидел возле тебя, проверял, снижается ли температура. Ох, Май, чувствую пойдешь ты по следам нашей Ксюхи… Будет у Аллы ещё одна история о том, как она девочек своих устраивает.

— О чем ты вообще? — это не я выкатываю глаза, это они сами, честное слово.

— Да брось, стал бы чувак просто так переться ночью с лекарствами, а потом ещё утром перед работой время тратить, приезжать, если бы…

— Молчи, — приподнимаю ладонь вверх. — Просто молчи.

— А что такого? Он что, преследует тебя? — голос подруги опускается до подозрительного шёпота.

— Да нет, конечно. Просто… сложно все, Гусь.

И я не уверена, что хочу все ей рассказать. Она щурится, словно считывает информацию с моей черепной коробки, она знает меня лучше всех на свете и я всегда, всегда всем с ней делилась. Но тут…

— Да он даже ничего мне не сказал… — увожу ее с тонкого льда нашего разговора.

— Глупая, — улыбается она. — Настоящие мужики мало говорят и много делают. Так что расслабься, Май. Он по уши твой, я точно знаю.

Ох, подруга, лучше бы ты была не права.

Глава 15. Пенсионная реформа в действии

Влад

— Ну, как вчера прошло? Посрамили пресные выпуски "В мире животных"? Показали пресловутому Дроздову, о чем надо снимать документалки?

— Что ты несёшь… — откидываюсь в кресле и смотрю в глаза своему недалекому другу, бесцеремонно ввалившемуся в кабинет.

— Это я о твоей двухметровой свинке сейчас. Срослось? Перетекло в жаркие хищные игрища? По красным глазам вижу, срослось, — ухмыляется Серёгин, разваливаясь на диване в углу.

— О, да, ночка выдалась жаркая, — устало бормочу я.

— О, нет, только не говори, что снова кот помешал.

— Нет, гуси.

— Чего?

— Слишком долго объяснять.