Взвейтесь, соколы, орлами...

Тут прискакал флигель-адьютант от государя. Мы все приглашались на воскресенье в Царское Село для получения высоких наград. Наши барышни тут же засобирались в ателье Фимы и Лены. Хотели успеть пошить себе новые наряды для царского приёма.

– Жанна Николаевна! А вы-то что в ателье не едете? Или у вас всё с собой?

– Ничего я с собой не брала. Ни бальных платьев, ни официальных. Только одну вышиванку. Но ведь и нас с братом-то никто в Царское не приглашал!

– Как это никто? А мы с Комрадом? Или же мы не из клана Романовых? А барону Марку Николаевичу так просто по службе надлежит там быть. Он же теперь пресс-атташе Первого Государева Аэроклуба. И с высоким окладом от казны. И Указ на то уже в царской канцелярии лежит в Зимнем. А вы – его первый заместитель и помощница с окладом фрейлины её величества императрицы (один чистый бланк был израсходован с пользой). Так что прошу Вас, баронесса, составить компанию нашим барышням в набеге на ателье.

– А я вот хочу новую моду ввести! – предложил Кондрат: – Вот какой длины нынче дамы платья носят?

– Так до пола! А как же иначе?

– Вот и получается, что летом Вы подолом пыль метёте, а пройдёте по траве или же по снегу и весь край платья мокрый. А и надо-то подкоротить юбки всего-то, чтобы были на пару пальцев выше щиколотки.

– Да что Вы такое говорите, князь. Нас придворные кумушки живьём съедят и даже косточек не оставят!

– Не посмеют. Тем более что мода будет происходить от главной женщины-эмансипэ, графини Тепляковой. Первой женщины лётчицы в мире. А вы, баронесса, ещё и слушок пустите, что моду сию утвердил сам государь. И что кто из дам чуть длиннее, что наденет, то у той муж попадет в опалу при дворе. И можете не сомневаться – начнётся гонка у кого подол короче. И лет эдак через 60–70 юбки будут по самое не балуйся. Это я вам точно заявляю, как ценитель высокой моды! – сказал Кондрат.

На том барышни и укатили.

– А вот нам надо заранее сговориться, на какие вопросы и как отвечать поуклончивее. Журналистов-то там не будет – кто их туда пустит. Но вот вельможи есть, которые захотят потом козырнуть где-нибудь своей осведомлённостью. Вот и пусть наплетут с наших слов не хуже чем Даша с Глашей. А уж мы им в уши такого надуем, что только держись! – сказал я.

– А у меня и тезис один уже готов! – похвастался барон: – Вот спросит меня что-нибудь про полёты, а я в ответ: – «Редкая птица долетит до середины Днепра – сожрут!» – и мы дружно рассмеялись.

– А для вас, барон у нас будет одно маленькое, но очень ответственное поручение. Борюсик ведь не умеет держать язык за зубами. Так вот надо, что бы вы его споили, ещё до начала церемонии. Справитесь?

– Так школьнику драться с отборной шпаной! – ответил барон весьма знакомой нам фразой.

Мы долго ещё хохмили, уже и солнышко стало садиться. Тут вернулись наши барышни. Глаза у всех заплаканные, а Зинуля так просто рыдала. Оказалось, что рядом с ателье в открытом кафешантане большая компания золотой молодёжи собралась отметить окончание дачного сезона. Когда увидали, что из коляски выходят молодые барышни, а на одной ярко горит Золотая Звезда Героя России, начались глупые, пошлые подначки. Мол известно за какие заслуги дали девке Звезду. Ну, я стал её утешать, мол молодые они ещё, глупые дети. А она мне:

– И не дети они вовсе. Некоторым верзилам лет за двадцать будет.

Как на беду рядом оказался дядя Лёша Патрикеев. Ничего не сказал, только губы побелели. А уже через минуту я услышал его голос:

– Палундра, братва! Сыпь наружу! Безкозырки, бушлаты и тельняшки долой. Белые исподние рубахи вздеть навыпуск по первому сроку. И бегом арш! Вали за мной!!!

Я только и увидал, что пыль из-под дюжины матросских ботинок. Да, не повезёт нынче мажорам. Сегодня явно не их день. Бить их будут молча.

О дальнейших событиях я узнал из утренних газет: – «Шестеро неизвестных в белых рубахах и с ремнями, намотанными на кулак, ворвались в кафешантан и учинили там расправу над взрослыми сыновьями знатных вельмож. Доктора насчитали несколько переломов челюстей, но выбитым зубам счета не было. И у каждого пострадавшего пониже спины был синяк, напоминающий морской якорь. На место происшествия приезжала собака с полицией, но след не взяла!» – замётка называлась «Гатчинское побоище.»

Вечерком Зина зашла к матросам в кубрик:

– Спаси Бог Вас, братишки!

– Да ну что ты, графинюшка, в самом деле! Нам-то было в радость за тебя поквитаться. Опять же и косточки свои размяли! – ответил дядя Лёха.

Зина оставила у порога пару бутылок дорогущего коньяка и удалилась.

* * *

Ну а в воскресенье мы поехали в Царское село. По дороге я шепнул баронессе, что, мол, надо бы следствие от наших матросиков отвести.

– Я-то что могу?