Взыскующие неба (СИ)

- И да и нет... уже нет. Я истратил Дары Нуаду.

- Дары Нуаду?

И тогда Кромахи рассказал ему. С самого начала, насколько это вообще было возможно. Гильдас слушал его - и не мог не верить. Он твердо знал, что в ответ на вопрос, который он задал, Иной не способен солгать - но не обязан и говорить всю правду. И все-таки он верил Кромахи: тот говорил с видимым усилием, с запинками, порой с трудом подбирая слова, порой вовсе не заботясь, поймет его собеседник или нет, но очевидно искренне. Похоже, ему самому не терпелось выговориться после долгого молчания.

Когда Кромахи упомянул о Патрике и о причине своего изгнания - видно было - гнев вспыхнул в нем с прежней силой... Годы, которые он провел после приговора в ожидании того времени, когда ему можно будет отправиться к людям, не рискуя столкнулся с Патриком, отнюдь не умерили досаду и боль поражения. Патрик для Кромахи был достойным противником, и он счел бы честью помериться с ним силами там, где полем битвы не были бы чужие судьбы. Но... но зачем Патрик нарушил границу, зачем полез отменять то, что сказал и сделал Крылатый?

- Патрик попросту оказался хитрее, - сетовал Кромахи. - Он не разрушил моих проклятий, но дополнил каждое из них так, что они потеряли силу.

Гильдас вспомнил: "Не нарушить Я пришел закон, но исполнить". Вслух, впрочем, он этого не сказал.

- Значит, проклятие перестало действовать, хотя и не перестало быть проклятием, - задумчиво произнес он и заключил: - Патрик был мудр.

Кромахи, к его удивлению, охотно согласился:

- О да! Он мог бы стать хорошим бардом.

И даже улыбнулся.

- Нуаду наказал тебя за то, что ты применил к смертным силу, которую не имел права употреблять, сам будучи наполовину человеком, - сказал Гильдас. - Он послал тебя к людям, чтобы ты вспомнил об этом - и впредь не использовал во вред те преимущества, которые тебе даны... если однажды ты вернешься в Дом Нуаду.

Кромахи резко тряхнул головой.

- Я не знаю, возможно ли это. И... и я уже не уверен, что хочу туда!

Тогда Гильдас решил, что на сегодня разговоров хватит. Он сказал: "Тебе нужно отдохнуть, ты устал" - Кромахи кивнул, соглашаясь, и в следующую минуту уже спал.

Гильдас не мог поверить, что это происходило с ним. Здесь, в его доме, у его очага, поселилась Иная сила, которая мирно беседовала с ним о свите Нуаду, о Патрике и даже о Боге... но все-таки была ли она вполне безопасна? "Кромахи - не демон и не злой дух, - напомнил себе Гильдас. - Он не боится ни холодного железа, ни рябины, ни текучей воды, ни святого креста, ни имени Божьего". (Он уже несколько раз украдкой перекрестил спящего Кромахи, чтобы удостовериться окончательно, и убедился, что знамение креста производило на него не больше действия, чем на любого спящего человека.)

Он решил, что непременно посоветуется с каким-нибудь книжником, как только сможет уйти из Скары, не вызвав подозрений - и как только Кромахи достаточно оправится и будет вне опасности. До тех пор оставалось только ждать.

Вечером, когда Кромахи проснулся, Гильдас вновь подсел к нему.

- Что такое Дары Нуаду? - спросил он.

- Бессмертие - или долголетие. Умение оборачиваться зверем и птицей, деревом и камнем. Телесная сила. Чудесное оружие. Неуязвимость. Даров много, и не все они мне известны.

- Ты был бессмертен, когда жил в Доме Нуаду?

- Во всяком случае, я прожил намного дольше, чем любой обычный человек. Твой прадед еще не родился, когда я уже был взрослым. А ты, я гляжу, перестал бояться меня? - насмешливо спросил Кромахи.

- Не знаю, - честно ответил тот. - Человек ли ты или тварь?

- Я уже ответил тебе. Ни то, ни другое. Две половины крови во мне, и каждая зовет на свой лад. Живя в Доме Нуаду, я наслаждался тем, что имел, и старался забыть, что во мне есть и смертная кровь; придя к людям, я утратил Дары. Теперь я мало чем отличаюсь от вас.

- И все-таки... - с сомнением произнес Гильдас.

- Я больше не могу летать. Я смертен, уязвим и слаб. Значит, я человек.

Гильдас не удержался.

- Быть человеком - не так скверно, как ты думаешь.

- Я знаю, - запросто ответил Кромахи. - Я понял это, стоя на стене Уски, за мгновение того как броситься с нее головой вниз.

- Именно так ты спасся, да? - перебил Гильдас. - Спрыгнул со стены, превратился в ворона и улетел?

- Да, да, - нетерпеливо сказал Кромахи и продолжал: - Тогда у меня был выбор - жить мне или умереть. И я никогда еще не чувствовал себя настолько человеком...

- Почему?

- Потому что у нас этого выбора нет. У людей есть жизнь и есть смерть, а у Старейших и у тех, кто принадлежит к их свитам, есть только судьба. Мы свершаем свой круг неустанно, не думая о том, чтобы вырваться из него - а если бы даже и подумали, вряд ли это было бы возможно. Наше существование предрешено до начала мира - не спрашивай кем, я этого не знаю. Оба Двора - Благой и Неблагой - скачут друг за другом по небу, появляясь в урочное время, и так было, будет и должно быть всегда.

- Нуаду не говорил, что станет с вами после конца времен? И... куда уходят те, чей круг свершен?

- Я полагаю, Нуаду не знает этого и сам. Или не хочет говорить.

- Вы все бессмертны?