Взыскующие неба (СИ)

В присутствии святых ангелов небесных.

Пусть Бог разожжет тебя в моем сердце,

Огонь любви к моему ближнему,

К врагу, к другу, ко всем моим родичам,

К воину, к слуге, к рабу,

Ко всякой живой твари, которая видит и славит Господа,

Да сбережет Он ее в Своих ладонях.

- Это сказал Коломба? - спросил Кромахи.

- Да.

- Значит, это и в самом деле ваш главный закон, про который ты мне говорил? Люби каждого человека так, как тебя любит бог - и так, как ты любишь бога? И этот закон придает людям силы жить и не умирать?

- Да.

Кромахи молчал долго.

- Спасибо, - хрипло проговорил он. - Теперь я буду думать.

Глава IX

Кромахи почти все время молчал, совсем как на первых порах после своего появления в Скаре. Но теперь он безмолвствовал и держался особняком не потому, что пренебрегал людьми и не желал с ними говорить. Просто ему слишком много нужно было обдумать, а думать Кромахи предпочитал в одиночку.

Он уже почти уверился, что войны не будет: Комгаллы не тревожили Скару, и князь поговаривал, что Старейшие и вправду взялись оберегать клан Макбрейнов. За этими словами скрывалось нешуточное беспокойство - кроме как на Старейших, князю мало на кого приходилось рассчитывать. Узнав, что Комгаллы стакнулись с Маккормаками, старый Макбрейн на всякий случай послал весть дружественным соседям, но три клана напрямую отказались воевать с Комгаллами, а еще два - Ландэйны и Скирвинги - пообещали помощь довольно-таки уклончиво. Задиристого князя Скары тоже любили далеко не все... Однако когда Иннес заикнулся, не заручиться ли, на всякий случай, поддержкой Байла, князь решительно сказал: "Нет". Он, не стыдясь, попросил бы равного пособить; но принять помощь от сильнейшего значило почти наверняка признать над собой его руку. Покориться Байлу старый Макбрейн никогда бы не согласился.

Однажды ночью Гильдас разбудил Кромахи и позвал на стену. Все взрослые обитатели Скары уже толпились у обрыва, вглядывались вдаль, в холмы, и переговаривались. Кромахи посмотрел туда, куда показывал Гильдас, и увидел в темноте цепочку размытых желтых пятен.

Это горели костры.

- Комгаллы? - вполголоса спросил он.

- Видишь, обнаглели так, что даже не сторожатся, - сказал с другого бока Дункан. - Быть войне. Князь велел зажечь сигнальный огонь, но с моря пришел туман - Ландэйны и Скирвинги, быть может, попросту ничего не увидят.

До света так никто и не ушел, пока князь не велел лишним убираться. Скара, скрепя сердце, занялась своими делами, но то и дело люди подходили к обрыву, чтобы взглянуть на стан Комгаллов, разбитый на пустоши. Сырой туман висел целый день, и только вечером, когда огни вражеского лагеря загорелись вновь, стало ясно, насколько они приблизились за день. Комгаллы не спешили - они развлекались охотой, пировали у своих костров и потихоньку двигались вперед, зная, что Скара никуда не денется. Впрочем, слишком далеко поодиночке они все-таки не отходили. До Скары доносились порой песни и воинственные кличи: Комгаллы подбадривали себя перед грядущей стычкой. Дункан не находил себе места и все просил у князя разрешения подкрасться в темноте поближе и выстрелить на голос - парень клялся, что обязательно в кого-нибудь попадет и успеет унести ноги. Князь не сомневался, но запрещал: нечего ворошить осиное гнездо без особой нужды.

На следующее утро в ворота Скары ударился камень, пущенный из пращи. Сделано это было просто так, из чистого озорства - и с вызовом. Комгаллы пришли воевать - и на Скару они смотрели как на добычу.

- Здесь полсотни мужчин и юношей, - сказал Энгус.

- Я соберу две дюжины женщин, которые хотят и могут взяться за оружие, - добавила Брега. - Они не уступят своим мужьям и братьям.

Князь одобрительно кивнул.

- Пусть вооружаются все, кто способен носить меч и щит.

- Многие мальчики захотят сегодня стать мужчинами.

- Тем, кто прожил тринадцать зим, я позволю встать на стену. Собирайте воинов! - велел князь. - Я пойду к воротам, говорить с Комгаллами.

Раздался сиплый звук рога: Комгаллы вызывали осажденных на переговоры. Жители Скары торопливо повалили на утесы. Старый Комгалл, подбоченившись, как король стоял на медвежьей шкуре, брошенной ему под ноги, в окружении четырех рослых молодцов. Вторая шкура, волчья, сцепленная лапами на груди, свисала с иссохших плеч старого вождя. Он снарядился на войну, как положено - и горделиво выставлял напоказ многочисленные боевые шрамы. Щеголяли отметинами и стоявшие вокруг молодцы, к тому же раскрасившие себе лица полосами синей и белой глины. Кто-то застучал мечом о край щита, и это подхватили все. Зловещий грохот перекатывался над равниной, пока Комгалл не вскинул руку. Тогда немедленно воцарилась тишина.

- Макбрейн из Скары! - крикнул Комгалл. - Ты слышишь меня?

Князь Скары появился на скале над воротами.