War Made Invisible

По любым стандартам, ужасы, которые американские военные принесли стольким мирным жителям с осени 2001 года, были не менее ужасны для жертв, чем то, что делала Россия на Украине. Но американские СМИ освещали российскую бойню гораздо более оперативно, наглядно, широко и возмущенно, чем американскую. В тех редких случаях, когда крупные американские новостные издания подробно освещали гибель мирных жителей по вине американских войск, эти материалы обычно носили ретроспективный характер и появлялись спустя долгое время после свершившегося факта - вскрытия с незначительным политическим влиянием и скудными последующими действиями, едва ли вызвавшие шум в эхо-камерах СМИ.

Каким бы совершенным ни было высокотехнологичное оружие, широкомасштабные военные действия России на Украине были варварскими. То, что то же самое можно сказать и об американских военных действиях в Афганистане и Ираке, было почти запретной истиной для американских СМИ. И Соединенные Штаты, и Россия нагло попирали международное право, пересекая границы и продолжая применять массовую смертоносную силу. Согласованные принципы должны были осудить и осветить каждый случай. Но, несмотря на свободу прессы в Соединенных Штатах, очень немногие известные журналисты и их подражатели в профессии были готовы нарушить суть официальных военных нарративов Вашингтона, которые, в сущности, ненамного более тонкие, чем предположение, что образцовый национальный характер Америки был мобилизован для победы над безусловным злом врага.

Национализм, маскирующийся под журналистику, освещает войну в темноте и свете, рассказывая нам, по ком звонит колокол. Поэтому, когда Россия вторглась на Украину и принялась терроризировать, убивать и калечить людей, американские СМИ были во всеоружии, рассказывая о событиях по телевидению, радио, в печати и в Интернете. Но когда американские ракеты и гравитационные бомбы обрушивались на населенные пункты в течение двух предыдущих десятилетий, человеческие трагедии редко получали в американских СМИ что-то большее, чем короткое освещение. Крайние различия в количестве и тоне освещения событий отражали - и усиливали - повестку дня тех, кто затевает войну в Вашингтоне.

В 1996 году издательство Национального университета обороны выпустило книгу под названием Shock & Awe: Achieving Rapid Dominance. Авторы - военные стратеги, работающие под эгидой консалтинговой фирмы, возглавляемой бывшим высокопоставленным сотрудником Пентагона, - выдвигали большие идеи относительно лучших способов покорения вражеской нации. "Остановка страны повлечет за собой как физическое уничтожение соответствующей инфраструктуры, так и прекращение и контроль потока всей жизненно важной информации и связанной с ней торговли настолько быстро, чтобы достичь уровня национального шока, сродни тому, который произвело на японцев применение ядерного оружия в Хиросиме и Нагасаки", - говорится в исследовании. Его главный автор, капитан-лейтенант ВМС Харлан Ульман, преподавал военную стратегию в Военно-морском колледже. Он был "ученым в форме", который "обладал одним из лучших, наиболее провокационных умов, с которыми я когда-либо сталкивался", - вспоминал в своей автобиографии генерал Колин Пауэлл.

Во время подготовки к вторжению в Ирак в 2003 году "шок и трепет" стал медийным мемом и причудой поп-культуры. Увлечение "Шоком и трепетом" доходило до безумия", - сообщал журнал Air Force Magazine. Без него не обходился ни один выпуск новостей". Компания Sony подала заявку на товарный знак "Shock and Awe", чтобы использовать его в качестве названия видеоигры, но в смущении отозвала заявку, когда об этом узнали средства массовой информации. Другие пытались использовать торговую марку "Shock and Awe" для пестицидов и гербицидов, соуса для барбекю и фейерверков." В Штатах, для многих, все это звучало весело и задорно. Но американская общественность ожидала быстрой победы над иракскими войсками, и когда этого не произошло, образ "шока и трепета" несколько утратил свой блеск.

Почти двадцать лет спустя, когда Россия напала на Украину, главный автор "Шока и трепета" быстро оценил, что Россия пыталась сделать с крупнейшими украинскими городами. По мнению Уллмана, российские усилия были низкого качества и имели слабое воздействие по сравнению с тем, что он подтолкнул Пентагон к нанесению удара по Багдаду. Я возглавлял группу, которая разработала концепцию "шока и трепета", - заявил он в своей статье для UPI через неделю после вторжения на Украину. Ульман заключил: "Действия России шокируют и вызывают трепет. Но это не шок и трепет". И все же кто знает, чем все это закончится".