We were the Champions...(СИ)

«У тренера «Манчестер Юнайтед» и защитника Даниилы Черышева произошёл конфликт! Игрок не пожал руку тренеру после того, как был удалён с матча с «Манчестер Сити» в Чемпионате Англии. Дьяволы одержали победу со счётом 3:1…»

Он приходит в спортзал, потому что тренер отстранил его от тренеровок, чтобы не мозолил глаза. На прошлом матче он получил красную. Грубый фол против соперника и споры с арбитром принесли ему по одной желтой. В обоих случаях будь он хоть на немного более терпеливым — сейчас бы не сидел в этом чёртовом зале! Но нет! Это же Даниил Акинфеев, он не может обойтись без пяти удалений за сезон! На этой почве он нагрубил тренеру, нескольким одноклубникам. Никто из них не держит зла на него, но тренер решил, что его нужно проучить. Всё равно Манчестер идёт на первом месте в Чемпионате, а это значит, что на итогах сезона это не отразится серьёзно.

Он стелется в подкате, но опаздывает, ногами пронзая ногу соперника вместо мяча. Судья тут же останавливает игру, подбегая к нему вытаскивает карточку. Даниил пытается доказать, что хотел сыграть в мяч, но его уговоры всё равно ничего не меняют. В перерыве его просят «обойтись без глупых фолов». Он кивает, обещая попытаться.

Спустя двадцать минут после перерыва он опять останавливает соперника, но без фола. Арбитр же останавливает игру, смотря на корчащегося игрока. Акинфеев подбегает к «пострадавшему» и помогает ему встать, но тот отмахивается. Из-за этого защитник грубо спрашивает, какого чёрта тот творит?! Судья тут же возникает рядом, оттесняя его от соперника и предупреждая его, что в следующий раз он увидит жёлтую. Даниил пытается донести до него, что он не нарушал правила, это соперник приукрасил падение. Но спустя несколько мгновений он всё-таки видит карточку перед своими глазами. Сначала желтую, затем красную.

Некоторые товарищи, особенно защитники и вратарь, пытаются его хоть немного подбодрить. Но он лишь огрызается, посылая их куда подальше, и медленно бредёт в подтрибунное помещение. По пути тренер протягивает ему руку, но он посылает и его. В подтрибунном помещении он медленно остывает. А после игры от безысходности и осознания собственной неправоты подходит к тренеру извиниться. С той же целью он подходит к одноклубникам.

— Да ладно тебе. Мы поняли, что ты был не в себе. Ты мог себя не утруждать, извиняясь, — ответил ему Алекс.

Но на следующий день, когда он подошёл к тренеру, тот объявил, что он проведёт несколько тренировок в зале. Это было для него ударом. Оскорблением. Как это он… и в зале! Хотелось вновь нагрубить, но он смог не делать этого.

— Тебе нужно остыть. Привести себя в порядок. Позанимаешься в зале три тренеровки. К тебе будет заходить Джастин и проверять, что ты действительно занимаешься, а не отлыниваешь.

Хоть Акинфеев и пытался уговорить тренера отменить наказание, все его попытки были проигнорированы, и ему ничего не оставалось, кроме того, как пойти в спортзал.

Он садится на велотренажер, тут же начиная крутить педали. Недавно заходил Джастин. Посмотрел, убедился, что он занимается, и убежал. Он прибегал каждые пятнадцать минут, просовывал свою кудрявую голову в дверной проём, находил взглядом Акинфеева, кивал и исчезал. Даниил не понимал, зачем Джастин убегал, возвращаясь. Он хотел было спросить у него, но не успевал. Впрочем, беготня Джастина его никак не касалась.

В пустом зале, переполненном различными тренажерами, он чувствовал себя ужасно. Спустя полчаса первой тренировки он начал считать себя одиноким, хотя прежде никогда так не думал. Музыка, которую он включил, чтобы было хоть на немного веселее, совсем не справлялась со своей задачей. Светлые стены, угнетая, ассоциировались с больницами и различными лечебницами. Высокий потолок заставлял себя чувствовать маленьким, даже иногда никчемным, человеком. После первой тренировки Даниил долго не мог уснуть. На следующий день он попросил тренера отпустить его обратно или дать ему какого-нибудь человека, чтобы он не рехнулся или не поехал крышей, хотя это одно и то же. Но был грубо отправлен на тренеровку в одиночестве в ставший ненавистным спортзал.

А ещё в зале плохо думалось. Вернее, хорошо думалось о плохих вещах. Так он принял решение, что ему просто необходимо позвонить дяде Денису, маме и обязательно сестре. Причем сделать это нужно в ближайшее время. Может быть это решение и неплохое, но от атмосферы, нагоняемой спортзалом, всё казалось просто ужасным. Он меняет тренажер, одновременно с этим набирая номер дяди Дениса. Тот отвечает после третьего гудка. Они недолго разговаривают о жизнях друг друга, пока Акинфеев не интересуется номером Фернандеса.

— А зачем он тебе? — Даниил был уверен, что Черышев сейчас щурится, улыбаясь.

— Мне нужно с ним поговорить. Я знаю, что ты догадался зачем, поэтому не хочу озвучивать причину.

— Я скину тебе смс-кой. Как ты там, в Англии? Слышал, что у тебя конфликт с тренером. Это правда или журналисткие выдумки?