We were the Champions...(СИ)

— Отчасти. Я просто вспылил и теперь отбываю наказание в зале. — он не хотел обсуждать это, но ему нужно было отвлечься от мыслей утопленников перед их последним прыжком. А именно такие мысли нагонял зал.

— Из Испании уехал, а терпеливее не стал. — произносит Денис, и Акинфеев видит в этом укор.

— Да брось! Денис, ты всё ещё…

— Нет, я не обижен, что ты уехал из лучшего клуба Европы. В конце концов, это твой выбор и твоя жизнь. Я не имею никакого права тебе указывать где тебе следует играть и как.

— Если бы не обижался, то не говорил бы так. — замечает Даниил, но потом переводит тему, интересуясь жизнью Черышева и событиями Ла Лиги.

Они разговаривают ещё около получаса, а после к нему на телефон приходит сообщение с номером Фернандеса. Акинфеев долго смотрит на экран телефона, размышляя стоит ли звонить сейчас или лучше сделать это вечером. В итоге откладывает телефон до вечера, возвращаясь к тренировке и теперь не замечая давящей атмосферы спортзала. В проеме появляется кудрявая голова, Даниил поднимает руку, приветствуя Джастина, но тот уже скрылся за дверью.

Он возвращается в свой кабинет из кабинета Широкова. Сегодня они снова собирались обсуждать тактику. Правда теперь их обсуждения выглядели более спокойными, чем раньше. Собственный кабинет встречает его приятной прохладой из-за открытого почти настежь окна и работающего кондиционера. Он подходит к деревянному столу, закиданному различными документами. Никто другой ни за что не найдет необходимый листок бумаги, в отличии от него: он мог найти его даже с закрытыми глазами. Правда захламленным этот стол бывал только до обеда: в обед он приводил его в порядок, чего не успевал делать в рабочее время из-за беготни по кабинетам.

Он смотрит в окно и думает, что стоит всё-таки закрыть его, чтобы не замёрзнуть. После того, как оно оказывается закрытым, к нему стучится Светлана и просит зайти к Роману Николаевичу. Марио удивляется, но откладывает уборку стола до лучших времен и выходит из кабинета. Рома уточняет у него какие-то детали предстоящего матча с Чехией. После Фернандеса отпускают домой, чему бразилец очень рад: из-за работы он стал реже общаться с детьми и женой. Все мысли были только о предстоящих матчах и об ответсвенности, что легла на его плечи.

Ещё где-то в голове торчала мысль о том, что всё-таки нужно поговорить с Акинфеевым. Потому что Гарсиа Гарсией, а защитники в сборной всегда нужны. Он подозревает, что журналисты наверняка раздули скандал из-за того, что Даниил не попал в сборную. Кажется, об этом им ещё пресс-секретарь говорил, он не сильно вдавался в это болото СМИ.

Пока он стоит в пробке, решает позвонить Дзюбе и договориться о встрече на второй день после матча с Чехией. Артём рад, что им удастся встретиться. Но поговорить по телефону им не суждено, потому что у Дзюбы какая-то важная встреча по поводу открытия очередного фитнес центра. Пробка, словно назло, не желает исчезать мановением палочки инспектора ГИБДД. Там, видимо, какая-то авария. Но к счастью, вскоре он прощается с затором на дороге и едет домой.

Вечером кто-то очень настойчивый пытается до него дозвониться. Этим кем-то оказывается Акинфеев. Он несколько минут выслушивает монолог о том, откуда у Даниилы его номер телефона, потом интересуется жизнью футболиста, словно они близко общаются. Акинфеев сообщает, что пока тренеруется отдельно от команды, но причину не объясняет. После он, наконец, переходит к главному. К цели звонка. Марио, конечно, догадывался для чего он звонил, но специально не торопил юношу.

— Я чего Вам позвонил-то… Я по поводу сборной… — он, как подумал Фернандес, не знал как сообщить, что не против числиться в составе национальной команды.

— Что там не так со сборной? — Марио отчего-то хотелось, чтобы Акинфеев сам сообщил о своём желании.

— Вы ведь прекрасно понимаете, что я звоню Вам, как тренеру сборной России, — он, кажется, ухватился за мысль, но тут же её потерял, поэтому замолкает.

— Допустим, я понимаю. Что дальше? Не тяни время, пожалуйста, — произносит бразилец, когда молчание затягивается.

— Если коротко, то я по поводу тех слов. Я думаю, вы поняли каких именно. В общем, я передумал… — он несколько секунд думает над тем, что можно ещё сказать, но, не найдя продолжения, скомканно прощается и завершает вызов.

Марио некоторое время смотрит на погасший экран телефона, потом, помотав головой, откладывает его и идёт к детям и приехавшим со старшими детьми внукам, что радостно играют со скучающей в последнии дни собакой Лайкой. На следующий день он спрашивает, что там с Акинфеевым, на что получает ответ, что он уведомлен. Улыбаясь, Фернандес направляется в свой кабинет, чтобы, наконец, навести порядок на столе.