White Malice

"Бельгийское Конго, - писал старший инженер-химик, участвовавший в работе над Манхэттенским проектом, в 1943 году Л. Р. Гровсу, директору проекта, - обладает природными ресурсами, имеющими огромное значение для нашей национальной экономики. Известные запасы урана, которые являются крупнейшими в мире, жизненно важны для благосостояния Соединенных Штатов". В корреспонденции также отмечалось, что, помимо урана, "запасы меди, промышленных алмазов, кобальта и, возможно, танталита являются одними из крупнейших в мире". В заключении доклада говорилось: "Необходимо предпринять определенные шаги, чтобы обеспечить доступ к этим ресурсам для Соединенных Штатов".

Роль конголезского урана в Манхэттенском проекте была окутана тайной. Чтобы отвлечь внимание от Конго, были предприняты попытки посеять идею о том, что уран, использованный для создания первых атомных бомб, был получен из Канады.

Но некоторые люди знали об этом лучше. Одним из них был друг Нкрумы Джордж Падмор, который был в курсе деятельности Union Minière du Haut Katanga, бельгийской транснациональной корпорации, владевшей шахтой Шинколобве. Всего через несколько недель после трагедии Хиросимы и Нагасаки Падмор опубликовал статью под заголовком "Африка - ключ к атомному будущему: Мировые запасы урана находятся там" в газете Chicago Defender, обслуживавшей афроамериканскую общину. Урановые месторождения в Бельгийском Конго, сообщал он, "тщательно охраняются специально обученными конголезскими солдатами, которые следят за местными шахтерами, добывающими урановую руду, самый ценный минерал в мире на сегодняшний день". Эти шахтеры, - добавил он с нескрываемым неодобрением, - получают среднюю зарплату в 25 центов в день плюс пайки и хижину, предоставляемую компанией. Как только они попадают в шахтерский комплекс, им никогда не разрешается возвращаться в свои деревни".

Шахтеры были подвержены многим негативным последствиям для здоровья, вызванным ураном, объясняет Жан Беле, конголезский физик-ядерщик из Лаборатории ядерных наук Массачусетского технологического института. Он указывает на целый спектр таких эффектов, "начиная от почечной недостаточности и снижения роста костей и заканчивая повреждением ДНК". Влияние низкоактивной радиоактивности, - добавляет он, - включает в себя рак, сокращение срока жизни и незначительные изменения в фертильности или жизнеспособности потомства, как это было установлено как на основе исследований на животных, так и на основе данных о людях, переживших Хиросиму и Чернобыль". Пыль с площадок и вода, используемая для борьбы с пылью, "содержат долгоживущие радиоизотопы", которые распространяются на окружающие территории: "Низкие радиоактивные эффекты могут быть отсрочены на десятилетия... и не обнаруживаются в краткосрочных токсикологических исследованиях". В атмосфере радон распадается на радиоактивные твердые вещества полоний, висмут и свинец, которые попадают в воду, сельскохозяйственные культуры, деревья, почву и животных, включая людей".

Обладание атомным оружием давало США уникальное глобальное преимущество в первые годы холодной войны. Но в 1949 году, к шоку Запада, Советский Союз испытал собственную атомную бомбу, и американский президент Гарри Трумэн был вынужден объявить американской общественности, что у Советов тоже есть бомба.

Теперь США были еще более решительно настроены получить весь доступный конголезский уран и предотвратить советский доступ к шахте Шинколобве. В 1951 году офис специального помощника госсекретаря подвел итоги усилий по поддержанию безопасности Бельгийского Конго. Шахта Шинколобве", - говорилось в документе, - "имеет огромное значение для свободного мира" и подвержена различным угрозам безопасности. Существовала угроза "захвата Западной Европы Советами и создания коллаборационистского бельгийского правительства, которое попыталось бы отрезать Соединенные Штаты от конголезского урана". В этом случае необходимо будет захватить важные районы Бельгийского Конго силой. Было предложено, чтобы директор ЦРУ, как только это станет возможным, "начал разработку планов и подготовку к тайному контрсаботажу с целью повышения военной безопасности Бельгийского Конго и, в частности, шахты Шинколобве".

Охрана шахты и прилегающего к ней перерабатывающего завода была значительно усилена. Это была крепость, которая не пускала Алена Гербранта, бесстрашного французского исследователя и писателя. "Завтра я еду в Элизабетвиль (столицу провинции Катанга), - писал он в середине 1950-х годов в книге "Конго нуар и блан", - но я не хочу ехать в Шинколобве, запретный священный город Богов битвы".