Will. Чему может научить нас простой парень, ставший самым высокооплачиваемым актером Голливуда

Но тут скрывалась проблема и посерьезнее. Отдых я считал своим врагом, который может все у меня отнять. Когда я один раз оставил Мелани, она мне тут же изменила. Папуля не разрешал мне отдыхать на работе, потому что считал это ленью. Даррелл не позволял без дела сидеть в спортзале — для него отдых был все равно что «Сникерс» во рту друга, мешающий моей тяжелой работе. Мне никогда не хотелось, чтобы Джефф вставлял на альбомы интерлюдии, ведь пауза между песнями могла заставить людей бросить слушать альбом. Я не оставлял времени на отдых между съемками сериала, новым фильмом, новым альбомом. Я не хотел, чтобы люди за время моего отсутствия забыли обо мне и зафанатели от Дуэйна «Скалы» Джонсона.

Возмутительнее всего было то, что, заполняя каждый свободный момент действиями, я не оставлял места для чувств.

Я вспомнил тот телефонный разговор с Джей-Элом по поводу «Я — легенды». Фильм побил все мыслимые рекорды, но я остался недоволен. «Невидимая болезнь» вылезла наружу во всей красе. Я спрашивал себя, сколько должен был заработать фильм, чтобы я был счастлив? Сколько бы мне хватило? Сколько еще мне надо сделать фильмов, которые поднимутся на первое место? Сколько денег мне потребуется, чтобы наконец успокоиться? Сколько «Грэмми» и «Оскаров» я должен получить, чтобы почувствовать себя любимым и уважаемым? Насколько здоровее должны быть мои дети? Сколько раз Джада должна сказать мне «Я люблю тебя»? Когда мне будет всего вдоволь?

Чем больше у тебя есть, тем больше тебе хочется, в этом-то и есть суть проблемы. Точно так же невозможно напиться соленой водой. Развивается привыкание и приходится постоянно повышать дозу.

Я вдруг понял, что это все — игра, трюк, безумие, приманка. Я никогда не любил фильмы про вампиров, но внезапно понял их суть — это метафора неутолимого человеческого голода, хронического неудовлетворения. Мы пытаемся заполнить душевную пустоту материальными вещами.

Получается, несравнимые победы и исполнение всего, о чем я мечтал, не принесло мне полного счастья и абсолютного блаженства? А что же тогда принесет?

Я снова посмотрел на Роско. Вот он точно знал, что ответ на этот вопрос — манго.

— Давай к нам, вода теплая! — крикнула Лулу.

— Я не умею плавать, — ответил я.

Было совершенно очевидно, что они слышат эту фразу из уст живого человека впервые в жизни. Сначала они засмеялись, но потом до них стало медленно доходить, что я не шучу. А потом они уставились на меня, словно я снимаюсь в благотворительной рекламе ЮНИСЕФ: «Пожалуйста, помогите спасти этого стереотипного афроамериканского городского жителя. Всего один доллар в неделю поможет этому лоху научиться плавать».

Я всегда был в ужасе от бескрайнего и непредсказуемого океана. Сначала он кажется спокойным и прекрасным, а в следующее мгновение делается жестоким и опасным. Даже ребенком я держался подальше от воды во время семейных поездок в Атлантик-Сити.

Помню, как мамуля сказала про Большой каньон:

— Весь этот каньон проделала вода.

Меня эта фраза ужаснула. Вода и океан — вообще не моя стихия.

В детстве я как-то раз чуть не утонул в общественном бассейне, и это травмировало меня на всю жизнь. Все еще помню, как я был дезориентирован под водой — не мог понять, где верх. Я давился и понимал, что сейчас умру. Мамуля вскочила с шезлонга и бросилась в воду. Я видел, как ее руки приближаются ко мне. Она схватила меня под мышки, вытащила из воды и отволокла в сторону.

Годами позже я пересказывал одной из маминых подруг эту историю о том, как оказался на волосок от смерти. Мамулино лицо выражало полное недоумение. Она пыталась понять, притворяюсь я или нет. Мы с ней много раз играли в эту игру, но сейчас что-то было не так.

— Ты ведь знаешь, что это неправда? — осторожно спросила мамуля.

— В смысле?

— Уиллард, такого никогда не происходило, — ответила она более строгим тоном.

— Мам, я же все помню.

— Ты никогда не плавал ни в бассейне, ни в океане. Однажды мы отправили тебя на урок плавания, но ты даже ноги отказался мочить.

— Но мам, я помню каждую деталь. У тебя была прическа афро и синий купальник.

— Значит, это была твоя другая мама, потому что со мной такого никогда не случалось.