Wo alle Strassen enden (СИ)

— И вам всегда на помощь могут прийти бравые ребята из гестапо, — усмехнулся Готтфрид.

— Веберн! Не зарывайтесь! — Малер постучал авторучкой по столу.

— Виноват, херр хауптберайхсляйтер. Я знаю о том, что мой отец возглавлял одну из лабораторий по созданию Оружия Возмездия, или Оружия Х. А также, — Готтфрид замялся, думая, как помягче обойти антирадин. Ему казалось, что Малер видит его насквозь, чует его ложь не хуже, чем гестаповские ищейки — страх. Уж об этом легенды передавались шепотом из уст в уста.

— И все? — Малер аж вытянулся вперед, точно собака, взявшая след и теперь отчаянно нюхавшая воздух.

— Видите ли… — у Готтфрида снова вспотели ладони. — Я знаю, что он был задействован, как это формулировали, “во многих научных разработках”. Мама мне ничего не рассказывала. Должно быть, и сама не знала.

— То есть, вы не знали, что, например, он приложил руку к созданию антирадина? Вместе с биохимиками, в числе которых были такие личности, как Нойманн, Айзенбаум, Кох…

— Айзенбаум? — притворно удивился Готтфрид и тут же пожалел об этом: Малер уставился на него ледяным взглядом, так, словно раскусил всю фальшь и наигранность.

— Вы что, даже не знали, что отец вашего коллеги — знаменитый биохимик? — Малер скривился. — А ведь я уже было подумал, что вы неплохой руководитель.

Готтфрид, устыдившись, опустил глаза и принялся рассматривать носки своих сапог. Благо, они были начищены практически до зеркального блеска.

— Печально видеть такое невежество у столь многообещающего человека, Веберн, — Малер закурил и выпустил облачко дыма. — Но мы это исправим. Я напишу бумагу. Зайдете ко мне завтра за ней. А потом — в партийную библиотеку. И не вздумайте отлынивать, Веберн. Изучите — потом будем разбираться, с чего это вам оберайнзацляйтер Штайнбреннер угрожал. Свободны!

Готтфрид встал и, стараясь не выказывать поспешности, направился на выход.

— Ах да! Еще одну минуточку, — окликнул его Малер. — Мне доложили, что вы в последнее время очень много времени проводите в обществе беспартийных.

Готтфрид повернулся, но даже не нашел, что ответить.

— Ваше право, конечно, — Малер покачал головой. — Однако не забывайте, что ваше дело для Партии и для Империи — превыше всего! И помните о вашем статусе. Вы не должны послужить причиной утечки информации.

Малер продолжал сверлить его глазами.

— Никакой информации, Веберн! Ни рабочей, ни генетической! Вы поняли меня, Веберн?

— Так точно, херр хауптберайхсляйтер!

Готтфрид почувствовал, что, вопреки всему, отчаянно краснеет.

*

— И что от тебя хотел Малер? — спросил Алоиз, недоверчиво рассматривая явно разведенное в воде порошковое пюре и подозрительно ярко-розовый кусок мясного хлеба.

— Не спрашивай, — выдохнул Готтфрид и принялся ковыряться вилкой в тарелке.

— Жри давай, — наставительно заявил Алоиз. — Тебе еще после обеда обсуждать с Агнетой результаты. Она аж подпрыгивает от нетерпения. Как завалит тебя вопросами — с живого не слезет!

— Точно, — бесцветно проговорил Готтфрид.

— Да что он тебе такое сказал, что у тебя весь энтузиазм как ветром сдуло? — разозлился Алоиз. — Я тебя не узнаю!

— Знаешь, если со мной поговорит гестапо, ты меня точно не узнаешь, — невесело засмеялся Готтфрид.

— Да далось тебе это гестапо! Больно ты им нужен! Или ты все не забудешь штайнбреннеровские угрозы?

Готтфрид оставил в покое и вилку, и несчастное порошковое пюре, сплел пальцы в замок и положил на них гладко выбритый подбородок. Страх сжимал ледяной рукой его внутренности, выкручивал их, подбрасывал и ловил заново. Мысль о еде казалась противной. То, как разговаривал с ним Малер, точно подняло со дна души Готтфрида всю муть, и теперь ему казалось, что разоблачение неминуемо.

— Может, сдать ему все, что мы нашли? — Готтфрид потер затылок, побарабанил пальцами по столу, снова взял вилку и продолжил ковыряться в тарелке.

— С ума сошел! — сверкнул глазами Алоиз. — Хочешь — я перепрячу это все? К себе? Или куда-нибудь… Ты даже не будешь знать, куда.

— Сам с ума сошел! — возмутился Готтфрид. — Это мой отец!

— А ты мой друг, — парировал Алоиз. — Ладно. Не бери в голову. У тебя другие задачи. А еще заткнись и ешь, фюрера ради, к нам сейчас подсядут!

— Приятного аппетита! Надеюсь, вы не против, если я к вам присоединюсь! — с громким стуком поставив на стол поднос, Отто Фишер плюхнулся на соседний с Готтфридом стул. — Удалось сбежать из-под недреманного ока этого зануды, — шепотом добавил он.

Готтфрид с Алоизом переглянулись.

— Я бы посоветовал вам, Отто, все-таки почтительнее относиться к вашему куратору, — процедил Готтфрид. — Вы понимаете, что ставите и его, и меня в не самое приглядное положение?

— Вы — деятельные, — в глазах Отто загорелся огонь. — А не ледяные статуи, способные только отдавать и выполнять указания. А это правда, что вы посещаете бары внизу? — он перешел на подсвистывающий шепот.

— Не мешать частную жизнь с работой, — тихо, но твердо проговорил Готтфрид.