XVII. Аббат

— Итак, ваша задача вернуться в поселок и сообщить, что похищение не удалось, при этом опишите, во что превратился Бонифаций. Расскажите, что ваших сообщников убили, а вам удалось спрятаться. При этом вы невольно подслушали меня, когда я недоумевал, кому мог понадобится этот умалишенный идиот.

Я показал на Бонифация. Экс-аббат тут же радостно осклабился и бурно нагадил в штаны.

По темнице поплыл густой смрад дерьма, Д`Арамиц вздрогнул и закрыл нос ладонью, а я только поморщился и добавил.

— И что, я готов отдать его кому угодно бесплатно, лишь бы избавиться от обузы. После встречи с Графом выждете время, вернетесь ко мне и сообщите, как прошла встреча. И предупреждаю, ведите себя очень осмотрительно, он очень опасный и коварный человек.

— Я все сделаю так как вы сказали, ваше преподобие! — Анри поклонился.

Я достал кошель и передал ему двадцать экю.

— Это вам, как говорят китайцы, для поддержания штанов.

Парень недоверчиво посмотрел на монеты в своей ладони и осторожно поинтересовался:

— Возможно, мне стоит его убить для вас?

— Даже не пытайтесь, он слишком опасен, а вы мне нужны живым. Итак, вы свободны. Я прикажу вам дать лошадь. Скажете если спросят, что украли ее в аббатстве.

Анри растерянно улыбнулся:

— Ваше преподобие, я даже не знаю, как отблагодарить вас за вашу доброту и щедрость.

— Отблагодарите своей верностью! — отрезал я. — Не смею задерживать.

Соратники восприняли свободу Д`Арамица без особого одобрения, но вслух перечить не осмелились. Я же совершенно не сомневался в своем поступке. Искалечить паренька и выведать все достаточно легко, но не очень разумно, а так получается интересная комбинация. Да, шансов на ее успешное завершение не очень много, но, в любом случае, я ничего не теряю. К тому же, чувствую, что этот паренек мне в дальнейшем пригодится.

Д`Арамиц… где же я эту фамилию слышал? Гребанная память…

Дальше я обошел с отцом Игнатием аббатство, одобрил его план по защите, проследил, чтобы боевых монахов устроили на постой, выделил приезжему легисту помещение, обеспечил ему доступ к архивам, поставил задачи, а потом собрал соратников у себя.

И про себя посмеиваясь сообщил приятную новость:

— К нам едет ее величество королева.

Судя по недоверчивым мордам присутствующие мне не поверили, а Саншо громко сглотнул и глуповато улыбаясь, переспросил:

— Э-ээ… ваше преподобие, осмелюсь спросить, какая королева?

— Наша, королева, — гаркнул я. — Ее величество королева Франции Анна, супруга его величества Людовика XIII. И я намерен драть вас, не вынимая, до тех самых пор, пока обитель не будет блестеть как у кота яйца!

— Святая дева Мария! — ахнул повар. — Я буду готовить для помазанников Божьих! Дождался!

И от избытка чувств гигант грохнулся в обморок.

Глава 6

— Выше, держать выше!!! — рычал брат Игнатий. — Перехвати древко, ублюдок! Во-от!!! Прямым, коли!

Монахи сделали недружный выпад.

Игнатий остервенело захрипел и принялся охаживать братию палкой.

— А защищаться кто будет, собаки? Кто, я спрашиваю? Сделал выпад — сразу защитись! Положили оружие, десять кругов! Живо, живо!!!

Погоняемые пинками братия живо сбилась в походный ордер и бодро затрусила по внутреннему периметру клуатра.

Старшая возрастная группа и прочие увечные, в это время в сторонке занималась легкой физической подготовкой под руководством одного из боевых монахов Игнатия.

Я удовлетворенно кинул, отошел от окна и вернулся за стол.

Работа по перестройке аббатства потихоньку идет, но, чтобы добиться хоть какой-то эффективности пришлось сильно перекроить классический монастырский распорядок дня.

По классическому наставлению первое пробуждение в обители происходит в половину первого ночи — монахи идут на всенощную, а в половину третьего опять ложатся спать. В четыре часа утра — утренняя, в четыре тридцать снова сон, до подъема в шесть. В шесть тридцать — первый канонический час — все собираются в зале капитула, где после мессы, чтения из устава или Евангелия; происходит обсуждение административных вопросов, а также проводится обвинительный капитул: монахи признаются в собственных нарушениях и обвиняют в них других братьев. В семь тридцать еще одна месса, дальше до девяти индивидуальные молитвы, в десять тридцать служба третьего часа и еще одна месса, а еще через пару часов снова служба…

И вот так целые сутки, черт бы побрал эти наставления. А когда работать, я спрашиваю? На работу и физические упражнения вообще времени нет. А если умудриться их втиснуть в этот распорядок, то моя братия за сутки вообще ни разу не присядет.

Пришлось решительно заняться реформаторством — сократить мессы, заменив их физическим трудом и прочими полезными процедурами. А индивидуальные молитвы разрешил проводить прямо на рабочем месте. Фактически, я ничего не нарушил, потому что, исходя из того же наставления, аббат имел право устанавливать распорядок по своему усмотрению, учитывая фактические реалии.

И дело сразу пошло на лад. Братия потихоньку втягивалась, попытки жаловаться и бежать из расположения тоже почти сошли на нет.