XX век Лины Прокофьевой

Я думаю, что для понимания характера Авии очень важно, что она со сравнительно юных лет имела близкое отношение к определённой форме духовной жизни, Christian Science – Христианской науке. Потому что как бы ни относиться к самому Christian Science, решающую роль в жизни людей играет наличие или отсутствие конкретных форм духовной жизни. И, конечно, надо отметить, что некоторые стороны этого учения соответствовали характеру Авии. Согласно этому учению, страдания или болезнь являются иллюзией, любая болезнь может быть преодолена силой мышления, силой духа. В Christian science они иначе это называют. Идея, что всё можно преодолеть духовным усилием, была ей очень близка, и, может быть, тоже помогла ей выжить в экстремальных лагерных условиях. Сергей Сергеевич относился к этому очень серьёзно, не менее серьёзно, чем она. И когда она жила в России, у неё в России сохранялись связи. В Christian Science две основных книги для чтения: одна – Библия, а другая – главная книга основательницы этого учения Мэри Беккер Эдди, – «Ключ к здоровью и Святому писанию». Мэри Беккер Эдди жила в Америке во второй половине XIX века. Каждую неделю по всему миру через приверженцев этого учения распространяются брошюры, где указаны места из Библии, которые надо читать в определённый день. И когда Авия жила в России уже в позднее время, и я к ней приходил, у неё всегда был кто-нибудь из англоязычных посольств – в частности, американка, которая каждую неделю приходила и бросала ей в дверь такую брошюру. В её двери помимо почтового ящика была щель специально для этих брошюр, через которую они падали прямо на пол в передней.

Авия дружила со многими иностранными дипломатами и особенно с женой австрийского культурного атташе. Она была художницей, и я очень хорошо помню, как после очередного концерта, который проходил в канун Православного Рождества, мы поехали вместе с этой художницей на Рождественскую службу в православную церковь. И хотя Авия никакого особенного отношения к православию и вообще к религиозно-церковной жизни не имела, но тем не менее она поехала, и тогда мы, хотя и не всю службу отстояли, но провели в церкви целый час. И хотя она знала свой собственный путь, у неё был живой интерес к различным явлениям духовного порядка и особая ей присущая внутренняя широта и терпимость к другим взглядам и убеждениям. Чего она совершенно не переносила – это фанатизма в любых его проявлениях. Она презирала материализм, считая его примитивным и не достойным человека мировоззрением. Она ценила и поддерживала в людях духовные интересы и считала, конечно, что они являются необходимым условием полноценной человеческой жизни. Человек в любой области должен был проявлять духовные интересы и сознавать, что принадлежит не только к земному, но и к духовному миру. Эту веру в реальность высшего духовного мира она пронесла через всю свою жизнь, никогда ей не изменяя и до конца жизни продолжая следовать указаниям своего учения.

Она считала нужным каждый день хоть немного времени уделять духовной работе, и как бы она ни была занята своей светской жизнью, это обязательно входило в программу дня. Я прекрасно помню, что когда я к ней заходил, а заходил я часто, я заставал её в очках с лупой читающей эти брошюры. Это форма приобщения к вере, и она постоянно читала Библию. Она верила и в духовный мир, и в силу духа и во всяком случае в способность духа властвовать над материей, преодолевать все препятствия. То есть любая жизненная трудность, любое страдание, любое несчастье – представлялось ей с точки зрения этого мировоззрения иллюзией, которая должна быть преодолена силой человеческого духа. В общем идея, которая русской психологии совершенно чужда, – не сама идея, что можно что-то преодолеть исходя из духа, эта идея свойственна всем духовным течениям, – но то, что страдание само по себе не имеет никакого положительного значения. Такое убеждение, положительная роль страдания, непременные для русской и вообще христианской духовности, в центре которой стоят страдания Христа, Christian Science чуждо.