Ýòêèíä À. Âíóòðåííÿÿ êîëîíèçàöèÿ (Áèáëèîòåêà æóðíàëà «Íåïðèêîñíîâåííûé çàïàñ») - 2013.djvu

Создавая свою концепцию «зоологической экономии», Ща­пов считал пушнину ключом к российской колонизации (1906: 2/280—293, 309—337). От Рюрика и до Ивана Грозного богат­ство России измерялось мехами. Бобры манили славян вверх по финским рекам, серая белка обеспечила богатства Новгоро­да, соболь звал московитов в бесконечную Сибирь, морская выдра довела их до Аляски и Калифорнии (см. главу 5). Коло­низация для Щапова не несла отрицательного смысла; этот любимый им термин встречается почти на каждой странице его многословных и страстных текстов. За промышленниками шли, часто не по своей воле, ссыльные, казаки, крестьяне. «Сель­скохозяйственная колонизация», писал Щапов, следовала за «пушной» и постепенно вытесняла ее. В экологическом отно­шении колонизация означала обезлесение. Вырубая леса для своих подсобных хозяйств, промышленники не знали, что они уничтожали именно то, что интересовало их в далеких и холод­ных землях, — пушных зверей. Движущей силой российской колонизации, по Щапову, были не меч и ружье, но топор и сле­довавший за ним плуг. Но им всем предшествовали лук и кап­кан. Щапов понимал российскую колонизацию как ряд парал­лельных историй — переселение людей, уничтожение животных, культивация растений и многогранный процесс от­крытия, заселения, возделывания и истощения земель. Такой концепции, многомерной, экологической и человечной, до Щапова не создал никто.

Ключевский и современность

Десятилетия спустя Василий Ключевский повторил девиз своего учителя Соловьева, пересмотрев его в одном важном отношении: «История России есть история страны, которая колонизуется... То падая, то поднимаясь, это вековое движение продолжается до наших дней» (1956: 1/31). Если для Соловье­ва колонизация России началась в древности и закончилась в

98

Средние века, то у Ключевского она продолжалась и далее, зах­ватывая современность. Перерабатывая свой труд в 1907 году, он добавил длинный фрагмент о переселениях в Сибирь, Сред­нюю Азию и на Дальний Восток. Пользуясь новыми железны­ми дорогами, эти массовые переселения в начале XX века орга­низовывала империя. Ключевский считал их новейшей формой все того же «векового движения» российской колони­зации. Других значительных правок в новое издание «Курса Российской истории» Ключевский не внес: переселения оказа­лись единственным фактом современности, достойным упоми­нания в учебнике истории. Таким образом, Ключевский приме­нял идею колонизации ко всему длинному времени российской истории, от первых ее шагов до начала XX века. Будучи самым влиятельным российским историком, Ключев­ский утверждал, что «колонизация страны была основным фактом нашей истории» и что привычные периоды российс­кой истории — на деле «главные моменты колонизации» (1956: 1 /31—32). Повторяя и видоизменяя формулу Соловьева о России как стране, «которая колонизуется», Ключевский стре­мился расширить понятие колонизации, довести его до совре­менности и усилить его критический характер. То было лич­ным достижением Ключевского, хотя здесь можно усмотреть и влияние Щапова или их общего учителя, Ешевского.

Говоря о древних славянах, Соловьев дал определение на­ционального характера, которое потом часто применяли к русским:

От такой расходчивости, расплывчатости, привычки ухо­дить при первом неудобстве происходила полуоседлость, отсутствие привязанности к одному месту, что ослабляло нравственную сосредоточенность, приучало к исканию легкого труда, к безрасчетливости, какой-то межеумочной жизни, кжизни день за день (1988: 2/631; см. также: Bassin 1993: 500; Sunderland 2004: 171).

99

Ссылаясь на этот портрет, Ключевский доказывал, что эти нелестные характеристики «русского характера» возникли именно как следствие колонизации — ситуации «гостя в соб­ственной стране», и часто нежеланного гостя. В этом виден критический потенциал идеи российской колонизации, кото­рый осознавали, хотя и не вполне развили, ее отцы-основате- ли. Именно как «своеобразное отношение населения к стра­не», утверждал Ключевский, колонизация действовала «в нашей истории целые века» и действует «поныне». В колони­зации Ключевский видел «основное условие», которое вызы­вало «своим изменением... смену форм общежития» в россий­ской истории.