Ýòêèíä À. Âíóòðåííÿÿ êîëîíèçàöèÿ (Áèáëèîòåêà æóðíàëà «Íåïðèêîñíîâåííûé çàïàñ») - 2013.djvu

Упадку пушного промысла способствовали изменения как в производстве, так и в потреблении сырья. На международных рынках российские меха теперь конкурировали с американс­кими, которые были дешевле за счет морской транспортиров­ки и низких таможенных пошлин. К концу XVII века промысел в Канаде производил столько бобра, что его не могли поглотить западноевропейские рынки. В это время определенная часть бобровых шкур даже экспортировалась из Канады в Россию, через Амстердам в Нарву или Архангельск; русские знали такой секрет обработки бобра, который был неизвестен в Западной Европе, и часть обработанных этим секретным способом шкур подлежала реэкспорту (Rich 1955). Более важно было то, что как предмет массового потребления меха проигрывали шер­сти, которая переживала пик популярности в Европе и Амери­ке. В середине XVIII века доля пушнины в российском бюдже­те была небольшой, но меха все равно преобладали в российском экспорте в Китай (Павлов 1972: 119; Foust 1969: 344). Доходы все падали, и империя то закрывала, то вновь уч­реждала Сибирский приказ, собиравший ясак Потом Екатери­на II превратила государственную монополию в личную, пере­дав пушной промысел в ведение Собственного Кабинета (Slezkine 1994:67). В эту просвещенную эпоху меха обсуждали в терминах меркантилизма, который призывал создавать госу­дарственные монополии в колониальной торговле. В своих «Комментариях» к «Наказу» Екатерины Дидро писал, что госу­дарство должно установить свою торговую монополию тогда, когда источник богатств расположен в далеких странах, где не установилось верховенство закона, нужное для конкуренции. В России это относилось к Сибири и ее пушнине. Дидро писал эти «Комментарии» после того, как он вернулся из Санкт-Пе­тербурга и начал получать жалованье из средств Собственно­го Кабинета Екатерины (Diderot 1992:135,159).

Итак, соболь был выбит, белка вышла из моды, а государство нуждалось в доходах. Тут пришла новость о каланах, торговую ценность которых открыла экспедиция капитана Кука. Его мо­ряки обменяли несколько шкур на восточном побережье Авст­ралии за пару стеклянных бус и продали их в Кантоне за 2 ты­сячи фунтов. После того как эта история была опубликована в 1784 году, британцы и французы послали новые экспедиции на

Аляску. Екатерина поручила молодому российскому капитану с британским образованием, Григорию Муловскому, повести к Аляске российскую экспедицию. В ней согласился принять уча­стие Джордж Форстер, один из спутников Кука и автор знаме­нитого отчета о его экспедиции. Но тут началась очередная война со Швецией, и плавание пришлось отменить, а Мулов- ский погиб в сражении (King 2008). Последующие плавания об­наружили изобилие каланов на Аляске и неистощимый спрос на их мех в Китае. В 1802 году Иван Крузенштерн стал первым российским капитаном, совершившим кругосветное путеше­ствие; повод для него был все тот же — меха (Foust 1969: 321). Основанная в 1799 году Русско-Американская компания торго­вала пушниной следующие полвека, что привело к депопуля­ции каланов и восстаниям туземцев. Из-за непосильных рас­стояний компания так и не стала прибыльной. Ничего, кроме пушнины, не привлекало российское правительство на Аляс­ке и в Калифорнии, и в 1867 году компания была ликвидиро­вана, а имперские владения в Америке проданы Соединенным Штатам. Но и в конце XIX века пушной ясак, собираемый с си­бирских народов, составлял более 10% дохода Императорско­го Кабинета (Znamenski 2007: 125). В какой-то степени кол­лекции Эрмитажа тоже были приобретены на доход от сибирского зверя, хотя его доля в них была меньше, чем в кремлевских башнях.

Венера в мехах

В XVII веке европейские мыслители сформулировали исто- рико-экономическую теорию «четырех стадий». Согласно ей, изначальный способ существования экономики состоял в охо­те и рыболовстве, которые сменило скотоводство, затем земле­делие и, наконец, промышленность и торговля. Этот нарратив был основан на событиях в колониальной Америке, где четы­ре стадии сменяли друг друга именно таким образом (Meek 1976). «Вначале весь мир был как Америка», — говорил Локк в одном из своих знаменитых афоризмов. Но российская торгов­ля пушниной показала, что далеко отстоящие друг от друга ста­дии, такие как охота и торговля, могут сосуществовать в тече­ние длительного времени, определяя жизнь огромной части света. Те из европейских мыслителей, кто был ближе к России, например Пуфендорф, не соглашались с теорией «четырех ста­дий», считая, что разные модусы экономики сосуществовали еще с библейских времен. В своей версии европейской исто­рии Пуфендорф называл Российскую империю «протяженной и обширной», но «бесплодной и незаселенной». Доходы импе­ратора, однако, «очень значительны», а «торговля соболями, которая находится целиком в его руках, очень много к ним добавляет» (Pufendorf 17б4: 2/347—348). Пуфендорф понимал, что вначале весь мир, может, и был как Америка, но на следую­щих стадиях он, смешав все слои и стадии, стал больше похож на Россию.