You are not alone, brother (СИ)

Рука обхватывает стоящий колом член и начинает грубо дрочить. Иначе и не скажешь… И Тору кажется что не в свой кулак он с остервенением вбивается, а в горячее, невозможно узкое, шелковое тело брата. Он чувствует Локи… Каждой клеточкой, каждым сантиметром… Каждым волоском….

Вот Локи приникает к его груди… Боги, какой он легкий и прохладный! Тору уже кажется, что Локи стонет… стонет в его приоткрытый рот, его дыхание смешивается с дыханием брата… И этот запах апельсина! Апельсина и крови. Едва заметный, но… От этого так ясно ощущающегося запаха Тора накрывает. Он кончает, выдыхая имя брата. Семя пачкает кулак, живот, бедра… И ему кажется, что оно пахнет апельсином…

Глава 10. "День Рождения".

Локи проснулся от едва слышного шума. Шаги множества ног, голоса… Озабоченные, явно обсуждающие что-то невероятно важное.

Естественно. Важное. День Рождения Тора. Его брата. Брата, которого он любит.

Трикстер откидывает одеяло и пытается подняться, чтобы дойти до купальни и хоть немного привести себя в порядок. Тело привычно тянет болью. Но меж ягодицами не болит. Уже.

Бог Безумия позволяет себе улыбку и опускает ноги на пол. Ступни неприятно холодит, но Локи не обращает на это внимания. Лед в камере был гораздо более неприятным по температуре…

Локи прикусывает губу, болью выгоняя накатывающие воспоминания, и бредет в сторону ванной.

Вода приятно горячая. Локи откидывает голову на полотенце, дальновидно подстеленное на заднем бортике купальни и задумчиво перебирает в пальцах отросшие, чуть вьющиеся пряди. Волосы нужно вымыть в первую очередь. Ну, хотя бы потому, что это легче всего.

Трикстер кивает самому себе и приступает к мытью.

Из ванной Локи буквально выползает. Сейчас ему хочется просто лечь. Хотя бы на минуту. Просто лечь.

Но… Взгляд на часы и Бог Безумия понимает, что празднование начнется всего лишь через сорок минут. Ровно в шесть вечера. Ладно…

Локи впервые, за пребывание дома, после плена, сам подходит к шкафу с одеждой. Раньше об этом заботился Тор… Сейчас же нужно думать о себе самому. Ведь он сам просил Бога Грома не заходить к нему до праздника.

Трикстер кидает взгляд на зеркало. Дрожащие пальцы ведут по волосам. На него смотрит изможденное, абсолютно белое лицо с резкой складкой меж бровей, с тенями, залегшими у опущенных уголков губ и с совершенно жуткими мешками под глазами. Они отвратительно сине-желтого болезненного цвета. На скулах едва поджившие ссадины и синяки. Они уже не так ярко видны, но гостям все равно будет о чем поговорить.

Маг тянет губы вверх, но улыбка получается натянутой и некрасивой. Если так улыбаться он будет у брата на празднике, то испортит Тору настроение на месяц вперед.

«Ты ведь умеешь врать, Локи, – шепчет Бог Лжи, – хорошо умеешь. Улыбнись так, как раньше. Давай…».

Губы снова кривятся в улыбке. На этот раз она получилась лучше. Только чуть больше прищурить глаза. Пусть от уголков разбегутся веселые морщинки.

«Если смотреть издали, то вроде бы и ничего… – думает трикстер, вглядываясь в отражение, – Хотя, плевать. Как будет, так и будет».

Полотенце падает к ногам, и он критически оглядывает свое худое, с ярко выделяющимися косточками, тело. Ребра выпирают так, что магу кажется, что кожа натянута непосредственно на них и никакой прослойки нет… Он качает головой и оборачивается к вешалкам. Одежды много. Но вся она… Локи меряет один костюм, второй… Все они висят на нем, как на пугале. И вдруг… рука натыкается на легкую материю, перетянутую тонкими кожаными ремешками. Так это же тот самый костюм, что он надевал на совершеннолетие Тора! Сколько же лет назад это было?

Трикстер почти с нежностью берет в руки эту легкую одежду. Ткань мягкая, немного тянется. Как раз то, что надо.

Пара минут и на Локи смотрит почти прежний он. Черная материя удачно почти скрывает болезненную худобу, а ремешки только добавляют объема. Прекрасно. Так он и пойдет.

Надеть сапоги, заложить за голенище кинжал, пригладить волосы.

Без четверти шесть.

Он готов.

***

Тор закрепляет плащ – последняя деталь парадной одежды и подхватив шлем подмышку, выходит из покоев.

Часы уже показывают без четверти шесть, а значит, что большинство гостей прибыли и ждут… И среди них должен быть Локи. Он обещал.

Бог Грома, с беспокойством думает, что его брату должно быть, будет довольно тяжело. Ничего, Тор будет рядом и поможет.

И все равно он не может справиться с собой. Вместо того чтобы идти в зал по основному коридору, Громовержец сворачивает в узкий полутемный коридор, ведущий в левое крыло, к комнате Локи. Охватывает какое-то необъяснимое беспокойство, и Тор вдруг понимает, что слишком привык за эту неделю быть рядом с братом. Привык ощущать его рядом настолько, что даже такое небольшое расставание уже отдается тревогой.

Боги! Тор зло одергивает себя. Наверняка, он просто уже порядком надоел младшему. И немудрено…

Вот и неприметная узкая дверь, исписанная рунами и какими-то защитными знаками. Тор толкает ее, но замок заперт.

Бог Грома подрывается и несется к залу. Локи придет и не увидит его… Так не должно случиться.