You love me anyway (SORORATE) (СИ)

— Вы только посмотрите на него… — речь Луки была тихой и какой-то заговорщической, как будто стоящий перед ним Том был его старым другом. — Цыган смелый, пришёл один.

Томас стоял не шевелясь, смотря в лицо Луки, что приблизилось к его на максимально близкое расстояние.

— Вам нужен кто-то ещё? — спросил Том, — Может, мамаша? Без неё вы не делаете и шага, как мне показалось.

Чангретта с ледяным видом посмотрел на Томаса, вынимая из внутреннего кармана пиджака зубочистку.

— Этот ваш знаменитый цыганский темперамент… и дешёвый юмор когда-нибудь вас погубят. Помни: теряя самообладание, ты лишаешься способности мыслить логически как, например, сейчас. Ты знаешь, в самой глубине души, что я послал метку не только тебе, но и Соломонсу, этому пархатому ублюдку, который отправляет всех на Бонни-Стрит.

Томас почти неприметно нахмурился. Алфи тоже должен быть здесь?

— Возможно, ему понадобилось именное приглашение… — пожал плечами Шелби, внутренне недоумевая.

Лука ухмыльнулся, вынимая изо рта зубочистку.

— Я мог бы прикончить вас всех поочерёдно, всё ваше семейство, отрезать вам уши и приставить их к заднице еврея с улыбкой на лице. — Лука провел пальцами вдоль губ, чтобы вывести парящую ухмылку, а затем продолжил: — Спросите себя, где он, этот старый жидовский выблядок? — выразительно заявил итальянец, окинув взором своих сошек, и те глумяще растянулись. — Тебе следовало договориться с моим отцом. Найти выход, устраивающий вас обоих. И тогда твоя никчёмная жизнь не болталась бы на волоске, как сейчас. — Лука сверкнул злостью в глазах, — Вы слишком много доверяли еврею, как дешёвый бизнес, так и личные тайны, которые он в свою очередь передал мне вместе с очень важными документами.

Том мысленно проклял Алфи, но вида не подал, наблюдая как Чангретта щёлкнул пальцами и за его спиной нарисовался джентльмен с папками и сворой документов в руках.

— Мой юрист проверил и немного переделал эти бумажки, чтобы вы могли поставить свою сраную подпись, и тогда пивные, рестораны, пабы, в том числе и еврейские рынки в Камдене… Всё, что вы вдвоём прибрали к рукам за эти годы, перейдёт мне.

Томас сохранял хладнокровие, так уж было надо, чтобы держаться на плаву.

— Или ты умрёшь прямо здесь.

Лука вынул из кармана ручку и опустил её на стол перед Томасом.

— Послушайте, умник! Алфи Соломонс не позволит вам вот так просто захапать Камден, а я не позволю прибрать к рукам Северо-Запад. Вы злитесь, потому что мы одержали над вами и Сабини честную победу в нечестном сражении за эту кучу дерьма под названием Лондон! Вы ненавидите меня за то, что я оказался хитрее, а Алфи за то, что он спал с женщиной, которая вам не по зубам?

Лука скривился от бешенства и перевернул часть мебели, проглатывая злость:

— Ты подпишешь!

Лука выпрямился.

— Потому что твой брат, — он ткнул в Шелби пальцем, — взорвал моих отца и младшего брата в нашем семейном заведении. Мальчику было всего девять. А другой ваш брат чуть ли не до смерти избил моего дядю потехи ради. Его так отделали, что он и по сей день не в силах, блять, управлять своей струёй, когда мочится. — Лука побагровел от гнева.

Томас оборвал его:

— Это было делом мести. Вы намеренно подвергли женщин моей семьи насилию.

Теперь и Том кипел от злости. То, как итальянцы надругались — эта рана семьи Шелби, что до сих пор кровоточила.

Лука взял себя в руки и улыбнулся:

— Ты подпишешь… Ты подпишешь, чтобы выйти отсюда и спасти ещё одну родственную тебе блядскую душонку, если успеешь…

— К чёртовой матери… — Томас шумно выдохнул, подавляя желание выхватить пистолет из-за пояса, чтобы навести его на Луку, подхватывая ручку, царапая подписи левой рукой.

Когда он закончил, Лука направился к двери, ведущей к выходу.

— А что касается вас, мистер Шелби, — наблюдая, как один из подручных возвращает Томасу оружие, — то можем немного пострелять, если хотите, прямо сейчас.

***

В доме было тихо, пока Джина Грей лежала в ванне, наслаждаясь абсолютным счастьем, которое она испытывала.

Сегодня она была рада, что вернулась к мужу. Она знала, что слово «муж» — это не то слово, которое женщины используют в наши дни, но она гордилась тем, что Майкл был её.

Она отпила немного красного вина и почувствовала дрожь, то приятное ощущение, которое она часто испытывала, занимаясь любовью с Майклом. Казалось, что она взбирается на высокую гору и срывается с неё на санях. Она обожала его прикосновение, его тяжелое тело поверх её, когда он довел её до экстаза и финишировал сам.

Она закрыла глаза и снова пригубила вина. Джина слышала, что красное вино полезно в небольших количествах для крови, а учитывая её интересное положение, хорошая циркуляция была необходима ребёнку.

У неё была «That’s a Nice Little Girl» на пластинке в гостиной, и звук разносился по всему дому. Глубокий баритон пробирался в уборную, и она думала о своём Майкле и его занятиях любовью, когда почувствовала, как чья-то рука коснулась её плеча.

***