You raped my heart (СИ)

Они молчат. Юрай вертит в руках какую-то леску, разгибает и складывает ее. Не смеется, не шутит. И от этого девушке не по себе. Она искоса поглядывает на него, следит за ловкими движениями его длинных пальцев, за напряженным выражением лица. Словно он сидит и что-то обдумывает. Даже линия его рта слабо искажается, будто он хочет что-то сказать, но не решается. Кристина хмурит лоб, складывает брови гармошкой, запускает пальцы в свои коротко остриженные волосы. Ей неловко. Она знает, как поступила с Юраем, знает, что дала призрачную надежду, а потом сбежала, струсила.

Это все Эрик. Прости.

Хотя кому она врет? Это не Эрик. Это она сама. Ее решение, ее тяга к жестокому и опасному человеку, возможно… Мысль запинается, наскакивает на стенки черепной коробки, мечется там как загнанный зверь. Кристина боится подумать, даже сложить звуки в слога. Чувства? Дурное, нехорошее. Не по отношению к Эрику.

— Прости, — выдыхает она и смотрит на свои руки.

Юрай отчего-то улыбается. Улыбка у него красивая. Ямочки появляются на его щеках, глаза блестят привычным светом. На мгновение Кристине кажется, что пышущая энергия силы и жизни возвращается к нему. Тогда она поворачивает голову, смелея, протягивает руку и касается его щеки. Кожа у него горячая, так, что ей обжигает пальцы.

— Не надо, — голос хриплый, надтреснутый.

Девушка спешно убирает руку, но голову не отворачивает. Юрай Педрад смотрит на нее внимательно. Глаза его сужаются до черных точек. И Кристине вдруг становится не по себе. Она хочет отвести взгляд, но вместо этого просто смотрит на мужское лицо. Она не понимает и не знает, что происходит с ней. Как все было бы просто, если бы она сейчас потянулась и поцеловала его. Хлоп и все. Проблема решена. Ведь Юрай — это правильный, верный выбор. Может, стоит так сделать? Кристина облизывает губы и смотрит на его рот. Юрай, кажется, чувствует, как меняется атмосфера, как нервничает девушка рядом с ним. Кристина делает неосознанное движение вперед, так, что задевает его нос своими жесткими волосами. Она поднимает голову, готовая потянуться к его губам. Юрай весь застывает, просто смотрит на нее во все глаза и такое неверие во взгляде.

Дверь в общий зал распахивается с ужасающим грохотом.

Кристина так резко садится ровно, что юноша думает, что ее желание, ее слабые движения, ее близость ему привиделись.

Дура. Трусиха. Непроходимая идиотка. Тупица.

Девушка чуть приподнимает подбородок, делает глубокий вдох и смотрит прямо. И тут же практически давится воздухом. Эрик, приподняв бровь, насмешливо разглядывает ее, ленно привалившись к стене, подперев серый камень своим плечом, едва запрокинув голову. Глаза у него стальные, такие холодные, что Кристина ощущает, как неожиданный мороз вшивает ей в кожу свои снежные иглы. Она передергивает плечами, сбрасывая с себя морок ощущений. И тут видит, как Эрик отворачивает голову, хмурит брови, становится прямо, напрягается. А она, как дура, сидит и пялится на него. Отводит взгляд, косит глаза на Юрая, который смотрит на нее так красноречиво, горько хмыкает и встает на ноги. Кристина хочет открыть рот, что-то сказать, но тут же захлопывает его, видя престранную картину. Глаза ее расширяются от удивления. Она проворно вскакивает, выпрямляясь во весь рост, чуть ли не вставая на цыпочки. Оживляется весь зал, тихий шепот отражается от стен.

Питер Хэйес безвольно висит между Четыре и Зиком, ноги его волочатся по каменным плитам, носки ботинок запинаются о выщербленные трещины. Молодые люди поднимают его по ступеням и скрываются за поворотом. Кристина видит бледную и отчего-то напуганную Трис. Она ловко пробирается меж людьми, лавирует среди потока разнообразных оттенков, взбегает по ступеням и скрывается за тем же поворотом. Эрик не думает долго, он окончательно отрывается от стены, в пару шагов преодолевает ступени и вот его обтянутые кожаной курткой плечи исчезают все за той же серой стеной.

Что-то происходит.

— Идем, — говорит Кристина, кивая Юраю, — я думаю, что нас это тоже касается. Мы ведь Бесстрашные.

Юноша кивает. Девушка расталкивает людей локтями, продирается сквозь густую и взбудораженную толпу. События у афракционеров редки. Они живут пресной и скучной жизнью, в постоянном напряжении и постоянном страхе. То, что сейчас произошло — это что-то из ряда вон выходящее. Кристина пока не понимает. Она лишь чувствует присутствие Педрада за своей спиной.

Когда девушка толкает уже знакомую дверь кабинета Эвелин Джонсон, то первое, что она видит — это сидящий на стуле Питер. Стул стоит в центре комнаты, стол убран в сторону. Железные ножки впиваются в камень. Руки молодого человека наручниками прикованы к холодной стали под ним. С волос и одежды Питера Хэйеса капает вода. Видимо, его облили, чтобы он пришел в себя. Сам юноша сидит, смотрит исподлобья и скалится так недобро. Его нижняя губа рассечена, а на щеке наливается фиолетовый синяк — пятно крови и боли. Кристина кривится и отчего-то хватает Юрая, стоящего рядом, за руку. Сначала ничего не происходит, но потом мужские пальцы сжимают ее руку в ответ.