You raped my heart (СИ)

— Изобьешь меня до смерти? — Спрашивает Питер, задирая подбородок, все еще сохраняя хладнокровие во взгляде.

— Хуже, — цедит Эрик и засовывает руку в карман своих штанов.

Цепь он достает с легким звоном серебра. Звенья широкие, большие, крепкие и прочные. Хэйес смотрит на орудие собственной пытки со страхом в глазах. Он пугается. Пугается вместе с ним и Кристина. Эрик больше не говорит. Он действует. С грацией большой дикой кошки он заходит за спину Питера и набрасывает цепь ему на шею, резко сводит металлические звенья и начинает тянуть. Голова юноши неестественно запрокидывается, пальцы на руках дергаются, лицо краснеет, вены проступают так сильно, что вот-вот прошьют соединительный покров кожной ткани. Трис в ужасе прижимает руки ко рту и отчего-то закрывает глаза. Кристина смотрит на все происходящее диким взглядом. Питер заслужил. Он достоит. Лицо его синеет, раздается хруст, булькающие звуки заполняют все помещение. Трис закрывает уши и присаживается на корточки, но никто не обращает на нее внимания. Лицо у Эрика каменное, как и мышцы на руках. Он готов довести до конца. Сломать шею Хэйесу цепью. С хрустом переломать хребет предателя.

— Стой! Ты его задушишь! — Кричит Тобиас и подскакивает к Эрику, вцепляясь в его руки. — Отпусти, — и смотрит прямо в стальные глаза.

— Не умеешь убивать, Четыре? Боишься? — Эрик словно усмехается, и тогда Итон со всей силы дергает его за плечи, цепь вскальзывает из мужских ладоней, с грохотом и звоном падает на пол, Питер сгибается на стуле, кашляет, хрипит. Железо оставило свой горящий след на его шее, въелось в кожу отвратительной красной полосой, подарило смертоносный поцелуй. Теперь Питер Хэйес помечен. Теперь он умрет. И сейчас осознание этого факта становится реальным.

— Ты — идиот! — Орет Тобиас, толкая в грудь Эрика, и мужчина делает шаг назад.

— Нет, это ты — тупица и маменькин сынок. Он сейчас заговорит. Стоило ему только показать, что мы не шутим и убьем его. Правда, Хэйес, ты же заговоришь? — Эрик склабится, смотрит на все еще булькающего и хрипящего Питера. Тот лишь поспешно кивает. — Видишь, Четыре. Иногда жестокость к месту. — Эрик подбирает с пола цепь и снова накидывает на плечи свою куртку.

Кристина смотрит на него, следит за каждым верным, словно отточенным движением и кое-что понимает.

Эрик действительно хотел убить Питера.

Тобиас Итон дышит тяжело, гневно смотрит на своего извечного соперника, а потом переводит взгляд на допрашиваемого.

— Говори, — цедит он сквозь зубы. — Ты — единственный предатель?

— Да, — хрипло выдыхает Питер. — Насколько я знаю.

— Что именно известно Мэттьюс?

— То, как устроена ваша база. Карты, чертежи, схемы.

Удар приходится на правую щеку. Кулак Итона смещает челюсть, двигает кости, и Питера мотает в сторону.

— Ублюдок, — шипит Четыре. Эрик отчего-то усмехается. — Макс. Как все это связано с ним?

Питер на мгновение запинается, дышит тяжело, сглатывает, будто соскребая со стенок горла слюну, и все же продолжает:

— Он приказал мне отправиться к афракционерам, влиться в их среду, стать их частью и доносить. — Питер вскидывает голову. Он горд. Он радеет за свое дело. Он действительно доволен собой. Повисает такая тишина, что Кристина слышит, как рой мыслей копошится в ее голове. — Я делал все по его приказам.

— И глаз чуть Эдварду не выколол тоже по его приказу? — Подает девушка голос.

Питер поворачивает голову, щурится, смотрит на Кристину, изучает.

— Нет, Искренняя, я действительно хотел выколоть ему глаз. Макс просто воспользовался этой ситуацией.

Кристина на мгновение сереет. И это не укрывается от взгляда Эрика. Он — единственный, кто истинно понимает, зачем она спрашивает об Эдварде.

Девочка все еще боится.

— Мэттьюс, — стальным тоном произносит Тобиас, — какие у нее планы?

Питер молчит. Лишь карикатурно кривит губы. Синяк на его щеке приобретает угрожающие очертания. Он сплевывает кровь и едва вытягивает шею. Красная кожа лопается, шевелится. Он словно живой мертвец.

— Нет, — твердо произносит Хэйес.

— Прости, что? — А Итон звереет с каждой секундой. Будто у него что-то сорвало, будто Эрик постарался. А бывший лидер Бесстрашия все склабится и склабится. Словно наслаждается ситуацией. Царство крови, боли, порока и выблеванных кишок — вотчина Эрика.

— Выполните одну мою просьбу, и я расскажу вам все, что знаю о планах Джанин Мэттьюс, — Хэйес умудряется выпрямиться в кресле, расправить плечи и посмотреть снизу вверх на Тобиаса так дерзко, что у того дергается кадык.

— Просьба?

— Вы можете задушить меня, — Питер бросает косой взгляд на Эрика, — можете переломать каждую кость в моем теле, можете избить до смерти, отрезать конечности, всячески изувечить, но я не скажу ничего. Только за одну просьбу. — Он смотрит внимательно, пытливо, все еще дерзит. Не боится. — Мне ведь терять нечего, — добавляет он и чуть двигает рукой. Наручники гремят, железо трется о железо.

— Что за просьба? — Подает голос Эвелин Джонсон.

Питер Хэйес молчит, опускает взгляд, а потом поднимает голову и глазами впивается в тонкую фигуру Трис Приор.