Ыых поеидает пещеру

Вовка приподнял голову с рюкзака и задумчиво проговорил:

— Мне тоже приснился лагерь. Представляешь, будто Сурия Курбановна делает нам прививки от оспы, а Владимир Исидорович смеется и говорит: «Это пустяки, а вот попробуйте заарканить Снежного человека и заставить его проглотить вместе с Жестоким цветком таблетку от гриппа!».

Рыдания, судорожные рыдания раздались под сводами мрачной пещеры, едва Вовка закончил свой короткий, но трогательный рассказ. Галка, только сейчас вспомнившая, где она находится, не смогла сдержаться и дала волю своим чувствам.

Вовка не стал ее успокаивать. Он напряженно думал, как найти выход из пещеры, которая может оказаться для него и Галки местом последнего пристанища в их жизни.

Из состояния печали и уныния наших героев вывел голод. Он заставил их почти одновременно развязать рюкзаки и торопливо позавтракать.

— Водички бы сейчас!—причмокнула языком Сверчкова.

— Я бы напился даже из лужи,— хмуро пробурчал Вовка.

— Может, здесь где-нибудь есть родник?

— Фантазия! Давай лучше поищем выход из этого пещерного склепа. Нельзя тут оставаться. Без воды человек долго не живет.

Они поднялись, помогли друг другу взвалить на спины рюкзаки и двинулись вдоль стен, осторожно ступая по каменистой почве и простирая руки вперед, как это делают слепые.

За каких-нибудь полчаса они обошли всю пещеру и с горечью убедились, что на сей раз попали в настоящую каменную ловушку, ибо нигде не имелось никаких признаков, указывающих на возможность выбраться отсюда.

Галка настолько приуныла, что из нее трудно было вытянуть даже полслова. Вовка тоже помрачнел и двигался скорее механически, нежели сознательно. Тяжелые думы терзали его мозг и болезненно отдавались в сердце. О, если б сейчас какая-нибудь волшебная сила перенесла его из этой мрачной обстановки в дом, где

он жил с отцом, мамой и бабушкой! Тогда бы Вовка не только слушался всех родных, но даже старался бы целый год не выходить из комнаты!

Наконец он отвлекся от тягостных мыслей и, положив руку на Галкино плечо, тихо сказал:

— Ты здесь посиди, а я попробую еще раз обойти пещеру.

Галка молча согласилась с его предложением и тут же уселась на какой-то обомшелый камень. Оставив у этого камня свой рюкзак, Вовка зашатал по пещере, хватаясь руками за острые гранитные стены и время от времени постукивая по ним камешком, чтобы определить, нет ли где-нибудь признаков пустоты. Но таких признаков не было, и Вовка, пав духом, пошел назад.

Уже подходя к неподвижно сидевшей девочке, он остановился, прислушиваясь. Ему показалось, что Галка опять разревелась.

— Ну, хватит плакать,— мягко произнес он, дотрагиваясь до ее руки.— Крепись!

— Да я и не плачу,—удивленно развела руками Сверчкова.

— Но я только что слышал, как ты ревешь!

— Я?! Тебе почудилось.

— Ты что? Я своими ушами слыхал, как ты хныкала. Так чего ж стесняться? Скажи, что да, плакала, и никто тебя не осудит.

— Но я на самом деле не плакала!

— Тогда кто же?—изумился мальчик.

В пещере стало как будто светлее, и ребята уже довольно хорошо видели друг друга.

— Л может, тут где-нибудь спрятался котенок?— высказала предположение Сверчкова.

— Откуда.тут возьмется котенок? И потом, котята, по-моему, не плачут, а мяукают.

— Иногда не разберешь!

— Это ты не разберешь, а я...— Вовка не договорил и, сделав предостерегающий жест рукой, прислушался. Где-то рядом, совсем близко, снова раздался плач. На этот раз его услышала и Галка. На лице ее появилась какая-то виноватость, словно все, что сейчас происходило, уже давно зависело от нее и даже было ею запланировано.

— Кто-то плачет,— произнесла она.

— А я о чем говорю?— недовольно пожал плечами Вовка.

Он бросился на землю и припал к ней ухом. Нет, снизу ничего не слышно. Вовка поднялся и, тщательно ловя ухом звуки, двинулся туда, где, как ему казалось, плач раздавался сильнее. Галка хотела было пойти за ним, но он сделал ей знак стоять на месте. Она повиновалась.

Он снова обошел всю пещеру —на этот раз двигаясь гораздо медленнее, чем раньше. Однако, как ни странно, теперь ему казалось, что плач все время раздается именно в той стороне, от которой он удаляется.

Вовка не выдержал. Приложив «о рту сложенные рупором ладони, он закричал во все горло:

— Кто там плачет, э-э-эй?!

— Чеэт-э-э-эй!— прокатилось эхо. Своды пещеры содрогнулись.

Галка стояла, не смея шелохнуться. Где-то недалеко снова послышался плач — теперь уже более громкий, чем раньше.

— Вот так люди сходят с ума,— стоически заявил Вовка, дотрагиваясь до лба грязными пальцами.

— Запросто!—согласилась Галка и тоже притронулась к своему лбу.

— Надо что-то делать,— решительно заявил Вовка.

— Конечно, но что?

— Пробивать дыру!

— А где? И чем?

— Если б я знал...

Душераздирающий плач, уже напоминавший вопль, раздался где-то совсем рядом и заставил их замолчать.

— Ну и горлопан,— вздохнула Галка.

— Горлопан-невидимка, —уточнил Вовка. — Прямо как у Герберта Уэллса! Читала?

— Читала. Только у него про горлопанов вроде ничего не говорилось.

— Главное, что невидимка. Но где же он?—И, снова приложив ладони ко рту, Вовка закричал:— Де-э-вочка-а-а!